Он продолжал работать в “Хайат”, пока весной в его жизни не произошли неожиданные перемены. Иногда встречаясь с соотечественниками, чтобы перебросится с ними русским словечком, он время от времени посещал “русские места” – ресторан “Метрополь” в северо-западных краях необъятного чикагского мегаполиса и ресторан “Московские ночи”, где на его слуху все чаще стало задерживаться слово “программирование”.
– Старик, пойми, – говорил ему завсегдатай “Московских ночей” Игорь, который приехал из Москвы по рабочей визе в один из крупнейших чикагских банков, – с твоим английским трудиться здесь столько лет швейцаром, тем более сейчас, когда в программисты берут чуть ли не парикмахерш, – это преступление против русской совести.
Обычно после таких разговоров Вектор вспоминал, что в институте он учил программирование, и особенно у него удавался перевод чисел из десятичной системы исчисления в двоичную и шестнадцатеричную, но, насколько за это время программирование продвинулось вперед, он слабо себе представлял. Однако всякий раз, поговорив с Игорем, он ощущал, что в его жизни что-то действительно проходит стороной. И вот, набрав в библиотеке книжек по информатике и вчитываясь в как будто перенесенные из одного времени и пространства в другое слова-коды: “program begin”, “declare A,B,C”, “if”, “else”, “go to”, “stop”, Вектор решил попробовать себя в новом качестве программиста. По совету Игоря выбор пал на солидного “job hunter” – “охотника за работами” – компанию, направляющую конкурсантов в другие компании по результатам собеседования.
– Великолепно! – говорил Вектору консультант, проводивший тестирование. – Так запросто переворачивать системы исчисления, наверное, способны только русские. Скажите, а Вектор – это русское имя?
– Русское, но перевернутое с точностью до наоборот, – ответил Вектор, повергнув консультанта таким ответом в мимолетную задумчивость.
– Разумеется, наоборот. И поэтому для вас у нас есть один проект в Милуоках, штат Висконсин. Так что желаю удачи, – резюмировал консультант.
Въезжая в “Деревню Жуно” – жилой комплекс в центре Милуок, рекомендованный ему как “белому воротничку”, Вектор попросил, чтобы ему дали маленькую тихую квартиру, но свободная студия в доме была только одна, на последнем, четырнадцатом этаже. Менеджер жилого комплекса открыл оцинкованную входную дверь, выкрашенную в бежевый цвет, и стал расхваливать апартаменты, упомянув, что за шестьсот пятьдесят долларов в месяц он нигде больше не снимет студию такой высокой категории.
В студии была просторная кухня, вид на город с высоты птичьего полета, тренажеры в соседнем здании и солярий на крыше, где недавно постелили великолепный буковый паркет.
Однако программистская карьера Вектора закончилась через полгода. Компания, куда он был направлен на работу, неожиданно стала сокращать персонал, подготовив различные объяснения для увольнений.