Противоположности. Александр Фарсов

раз как его острый язычок начинал блудить. «И вроде ответил?.. А вроде и придушить хочется?». Градатский был сладкоголосой птичкой, поражавшей своим красноречием. Его монотонный голос успокаивал и вводил в своего рода транс, улетучивая всякий гнев. На первых порах его личность показалась Саше крайне интересной, она имела удивительную способность предрасполагать, к ней не было неприязни или опаски… напротив, аура Градатского создавала образ закадычного друга, с которым ты уже давно знаком и которому можешь излить свои душевные терзания. А так как Боровский был падок на любые беседы, он с лёгкостью поддался под чары словесного обольстителя и не ощущал беспокойство. Он был словно зверёныш, которого обхватил ползучий гад, введя сладостный наркотик.

      – А если быть серьёзным? – спросил Боровский, попытавшись изобразить суровую натуру.

      – Абсолютно серьёзно, Александр Александрович. Мне не хотелось Вас тревожить по личным делам… Вы не думайте, спустя ещё пару ночей я обязательно подыскал бы место для житья и не смел бы Вас более притеснять.

      – Допустим, я Вам верю, но что насчёт полиции?

      – О-о, там всё вышло очень весело. Видите ли, документы на дом я ношу с собой, поэтому мне не составило труда доказать, что жилплощадь принадлежит Вашему покорному слуге и, следовательно, никакого состава преступления нет. Вы бы видели их глаза, когда они читали эти бумажки… умора.

      – Представляю, – с толей недовольства произнёс он. – Вопрос… с чего Вы взяли, что я буду ночевать внизу?

      – Здесь совсем всё просто, – отмахнувшись, сказал Градатский. – Ваш батюшка как-то говорил, что Вы кабинеты не выносите. Два плюс два сложить не сложно, верно?

      – Стало быть близко знакомы с отцом?

      – Да, несомненно… ох, Марья Петровна, душенька, будьте любезны, принесите письмо.

      Она быстрым шагом пришла с кухни, держа в руках то самое письмо.

      – Вы в порядке, Александр Александрович? – беспокоясь, спросила она.

      – Да, жить буду.

      – Слава Богу. Спасибо Константину Григорьевичу, если бы не он, то могло всё худо быть.

      «Если бы не он, то ничего бы не было», – подумал он.

      – Так что это?

      – Договор между мной и Вашим отцом, а также личное письмо. Я решил предоставить его, чтобы развеялись все дурные сомнения.

      Боровский распечатал письмо и быстро оглядел строки, признав подпись и подчерк отца, а также именную печать. После он отдал письмо, тяжело вздохнув. «Вот нелёгкая». Глаза Градатского добро блестели, уставившись на него, в ожидание реакции. Создавалось впечатление, что вся сложившаяся ситуация его даже веселит, нежели смущает.

      – Хорошо… Я Вам верю, господин Градатский.

      – Так просто? Я подготовил целый спектр аргументов и ответов на предполагаемые вопросы.

      – Уж простите, что лишил Вас удовольствия.

      – Ради приличия спросите хотя бы, как я оказался наверху без Вашего ведома?

      – Через люк в коридорчике, – Градатский изумился. – Я Вам поверил не только