«<…> В N-ом переулке тринадцатого числа месяца ноября произошло неведомое злодеяние, неким было совершено покушение на тридцатидвухлетнего Сергея Правдина, известного своей винной лавкой. Как сообщает следствие, а именно старший унтер-офицер Молотин, это было преднамеренное нападение с целью хищения имущества, коим в крупных размерах располагала жертва. Покушение было совершено около девяти вечера, именно в это время очевидцы услышали стоны господина Правдина, который уже бездыханно лежал со вспоротым животом, и именно в это время он обычно закрывал лавку. Полиция уже имеет определённые представления о случившемся, но никаких точных данных не даёт. <…>».
– Что думаете, Константин Григорьевич? – с интересом в голосе спросил Боровский.
– Сухо, – лаконично ответил он.
Саша вопросительно приподнял бровь, хмыкнув.
– Текст… он сухой, – пояснил. – Будучи в поездках, я бывало почитывал зарубежные журналы, и скажу Вам, тамошний слог был куда насыщенней и живее. В нём была как бы это сказать… страсть, и он не стеснялся описывать картину в её естестве, напротив реальная действительность там становилась гуще… и чувствовалась та самая литературная искра. Эта же, как по мне, пустая словесница, которая лишь пытается казаться достойным чтивом.
Подобные ответы были не редкостью, ведь Градатский и сам любил поговорить, но темы его были, мягко сказать, специфичны. Поэтому Боровский поправил свой вопрос:
– Что думаете о происшествии?
– Ах, Вы об этом. Ну-у, что здесь сказать… – он пару секунд подумал и выдал, – чушь! Иное слово и не лезет.
– Обоснуйте, – с еще большим увлечением спросил он.
– Вывод э-э, – подглядел в газету, – господина Молотина не более чем беспочвенный домысел. Все факты указывают как раз-таки на стихийный ход обстоятельств, нежели заранее обдуманный