– Это потому, что там убивают кого-то?
– Ну да, – ведь тебя это, сколько я понимаю, больше всего и обеспокоило, ведь именно поэтому ты и пришла сюда мрачнее тучи. Но может быть – скорей всего! – ничего такого не будет, здесь весь фокус в другом. Ты же ведь оговорилась, что это больше всего похоже на кинофильм…
– Да нет, там не то чтоб похоже, но вот трубы…
– Конечно, не похоже, но ты, ведь, вспомнила этот фильм, а не какой-нибудь другой.
– Я его недавно смотрела…
– Это неважно! То есть важно, но сейчас я другое имею в виду: помнишь, там были такие трюки с обратным ходом времени (читатель, я не припомню – может и не было таких трюков), и даже весь фильм построен на этом. Так вот это и отразилось в твоем болезненном сне, напугало тебя – там ведь действительно есть вещи ужасные, если правильно понять их. В твоем сне ходы времени даны в образе странной двери…
– Да, действительно, – перебила она, – мой приятель еще спросил меня у той двери, в какую сторону текла вода?
– Вот видишь?! – вскричал я и подумал: знала бы только она, как красиво можно истолковать эту дверь по Фрейду, – подумал и продолжал: – собственно, никто конечно не умрет, а ты просто в этом сне испугалась своей собственной смерти – пустяки, успокойся.
Очень хотелось бы мне знать, дорогой мой читатель, как это так получается, что события в нашей жизни пригнаны одно к другому, будто их нарочно кто-то подбирает и ставит рядом с таким расчетом, чтобы они (совсем как в каком-нибудь романе), отбрасывая друг на друга тени, создавали диковинные узоры. Смотрите: после фильма, где люди спят на собственных трупах; ходят по каким-то трубам, кончающимся железными дверями; где вообще полно всяких чудес; где есть чудесная комната, в которой исполняются сокровенные желания, и все это – результат деятельности каких-то пришельцев; так вот, насмотревшись этого в кино, девушка вдруг наяву оказывается в таком месте, где воды подземной реки текут одновременно вперед и назад, где есть и туннель, и странная железная дверь, и неземная цивилизация, насилующая девушку в темной каморке. «Очень странное место», – сказала бы Алиса (в стране чудес). И действительно, очень странное место, но еще более странным покажется вам то, что приключится со мной и этой девушкой в дальнейшем.
Расставшись с Ликой и (откровенно сказать) тут же и позабыв о ней, до вечера я прошатался по улицам, вспоминая лицо своей незнакомки. Она мне теперь представлялась почему-то не иначе как улыбающейся, и теплое лицо ее куда-то вело меня, – мне ведь ничего от нее и не было нужно, только, забыв обо всем, глядеть и лучше ничего не говорить – молчать и только глядеть, – глядеть и забываться.
И я уже забыл, – я окончательно забыл все ужасы моих метаморфоз, моего звездного поклонника, его противоестественные страсти, мою божественность, Лику.
Впрочем, мысли о Лике иногда залетали мне в голову:
Я