У Секретной службы ушло двенадцать недель и пропасть усилий на то, чтобы раскрыть загадку «морристаунских пятерок». В конце концов скрытое наблюдение и тщательная работа с осведомителями привели агентов к обшарпанной мясной лавке по адресу Стентон-стрит, 16, в двух минутах ходьбы от того ресторана, где встретил свой конец Мадониа. Как выяснил Флинн, в начале апреля у магазина сменился владелец. Новым хозяином стал влиятельный сицилиец по имени Вито Лядука.
След, который привел Флинна на Стентон-стрит, очень беспокоил главу Секретной службы. С одной стороны, предыдущий владелец мясной лавки – человек, который согласился продать магазин, – исчез в тот самый день, когда должна была совершиться продажа, и полиции не удалось найти ни единого его следа; у них росла уверенность в том, что он был убит. С другой стороны, сам Лядука был арестован несколькими неделями ранее. Его задержали в Питтсбурге в начале января по подозрению в сбыте тех самых пятидолларовых купюр, которые ныне имели хождение на Манхэттене. Хотя власти Пенсильвании не смогли придать обвинениям достаточную убедительность, в ходе расследования было установлено, что подельники Лядуки[17] в Нью-Йорке были не из тех, кого избрал бы в друзья законопослушный гражданин. Одни, такие как кондитер Пьетро Индзерилло, чье кафе располагалось за углом, не имели приводов в полицию, но привлекали все больший интерес со стороны Секретной службы. Другие уже являлись известными преступниками. Самым устрашающим из них был глава фальшивомонетчиков, худощавый мужчина лет сорока, прибывший из Корлеоне, что к югу от Палермо. У него имелись судимости по обе стороны Атлантики: на Сицилии он был арестован за двойное убийство, а в Нью-Йорке – за подделку денег. Его особыми приметами были искалеченная рука и черные как уголь глаза.
Репутация Уильяма Флинна строилась на выдающейся способности привлекать к ответу самых неуловимых фальсификаторов. На протяжении своей шестилетней карьеры он вышел на след десятков фальшивомонетчиков и не смог привлечь к суду только одного. Однако Джузеппе Морелло и его люди показали себя достойными противниками. Двумя месяцами ранее, в начале февраля, Флинн поручил одному из своих осведомителей внедриться в банду, но сицилийцы были чрезвычайно привержены клану и сторонились чужаков. В марте Флинн попробовал другой подход. Он велел своему человеку завязать деловое знакомство с Мессиной Дженовой, державшим собственный магазин немного дальше по Стентон-стрит. Джованни Ля Кава, самый надежный человек шефа в Маленькой Италии, обратился к Дженове с предложением продать недвижимость по бросовой цене, но тот высокомерно отказал ему, отметив, что довольно сицилийцам подвергаться обману мошенников из материковой Италии. «Ля Кава хороший человек, – в отчаянии писал Флинн в Вашингтон, – но он не войдет в контакт [с ними]. Человеку со стороны проникнуть в банду практически невозможно».
Провал