Звонок Генри обеспокоил Флинна. Было крайне маловероятно, что потерпевший переменил одежду за те несколько часов, которые прошли с момента его появления на Стентон-стрит до насильственной смерти. После минутного размышления его озарило: он и его сотрудник могли пасть жертвой оптического обмана. Человек, которого они видели на Стентон-стрит, стоял почти непосредственно под косо падавшим электрическим светом, поэтому рассмотреть его одеяние в деталях было практически невозможно.
Догадка требовала проверки, и Флинн позвонил в полицейский участок Ист-Сайда, где находилось тело, и договорился о том, чтобы одежду убитого доставили в его кабинет. Пока посылка была в пути, он установил освещение над рабочим столом так, чтобы оно в точности имитировало фонарь у магазина Лядуки. Он тщательно подрегулировал абажур, чтобы тот светил под таким же углом, как лампа на Стентон-стрит, затем выключил остальные источники света в помещении. Вскоре в дверь постучали, и вошел агент с упаковкой, в которой находился покрытый кровавыми пятнами костюм. Флинн разорвал упаковочную бумагу и выложил костюм под косые лучи света. Затем отошел назад и прищурился.
Ткань выглядела коричневой. Он бросился к стоявшему на столе телефону и сделал срочный звонок инспектору Маккласки.
Тем временем в Маленькой Италии сержанты Кэри и Петрозино добрались до «Кафе Пастиччерия». Его владелец Пьетро Индзерилло был сухопарым, седеющим сорокачетырехлетним (намного старше, чем другие члены банды Морелло) мужчиной, щеголявшим немодными усами, да еще и почти безграмотным.
Кондитер неохотно сопроводил полицейских в свой погреб и позволил им осмотреть складские припасы. Петрозино не потребовалось много времени, чтобы найти бочку, наполненную сахаром, как две капли воды похожую на ту, которая появилась на 11-й Ист-стрит. Присев на корточки, чтобы получше ее рассмотреть, детектив заметил, что на ней была нанесена та же маркировка: трафаретная надпись W&T на основании и номер G.223 вдоль досок.
Индзерилло безо всякого принуждения признал, что приобрел две такие бочки у компании «Уоллес энд Томпсон», и казался невозмутимым, когда Петрозино спросил его, что случилось со второй бочкой. Лавочник ответил, что, когда она была опустошена, он отнес ее наверх и поставил в проулке, как и с полдюжины других. Потом он их продал. Это было обычным делом в районе: бочки являлись употребительными вещами, и он был счастлив продать их своим приятелям-сицилийцам, тем более что ему они были больше не нужны. Купить бочки пришли три или четыре человека, но описать их он не смог.
Петрозино