Перед тем как уйти, я постучал в дверь соседки. Извинившись несколько раз, попросил немедленно звонить мне, «если что», не отключать своего телефона и обязательно отвечать на звонки. Она кивнула. Потом указала на мои слипшиеся от крови волосы. Завела в ванную, заставила промыть. Дала полотенце и сказала, чтобы я держался.
Существуя одновременно в двух параллельных мирах – до известия о звонке отца и после, я возвращался в театр, путая улицы, никого и ничего не замечая перед собой. Это было, как то сквозное действие у актёра: я уходил, чтобы быстрее вернуться обратно. Как можно быстрее. Но, конечно, я не мог торопить время. Хотя очень хотелось перевести все стрелки часов вперёд разом. Вперёд! Вперёд! Может быть, в жизни отца что-нибудь изменится. И я увижу, как он открывает глаза. Видит свет, меня… И с этой мыслью я поклялся, вернувшись, первым делом обнять отца и сказать, что люблю! Что мы со всем справимся! Всё будет хорошо! Потому что отныне мы вместе!
10
– Вико! Вико! – звал Женя своего друга, как будто моля его встать. Ища плачущими глазами на неподвижном теле Вико хоть какую-то живую реакцию на свои вопли, он раскачивался всем корпусом, напоминая своими движениями маятник. Женя заламывал руки, желая прикоснуться к другу и в то же время боясь этим навредить. А Вико лежал, как какой-то маленький сказочный персонажик в центре образовавшегося большого цветка, лепестками которого стали стоявшие над ним люди. И только Женя стоял на коленях и сквозь линзы слёз осматривал волосы, лицо, шею, руки, ноги друга, не находя видимой причины его неподвижного равнодушия к происходящему. И, как и у Миры, в сознании Жени сочными красками вспыхивали яркие моменты их дружбы, начавшейся ещё в студии Борне…
– …Неужели тебе так легко говорить любимой девушке эти слова? Ведь она тебе чётко твердит, что остаётся в отношениях с другим! – кричал Вико, разбирая отрывок сцены между Женей и Мирой, в котором они по обстоятельствам пьесы решают: быть им вдвоём, или она уходит к другому.
Заканчивался второй год обучения, когда студенты сдавали отрывки из пьес. И так как все трое с первого курса помогали друг другу, то и на первый показ Женя и Мира позвали Вико.
Вечером, после учебного дня, ребята остались втроём в аудитории мастерской профессора Шуфтича. По пьесе сценка Жени и Миры, которые сидят «на бревне у пруда на краю деревни». Вико – в нескольких метрах напротив, рядом со столом мастера, нахмурившись и закинув одну ногу на другую.
– Ты не готов, Женя, – негромко произнёс Вико, когда сцена застыла и ребята уставились на своего друга в зрительный зал. – Ты совершенно не проникся сложившейся между вами ситуацией. А ты, Мира? Ты что играешь какой-то испуг? Ты не видишь, что он согласен со всем и на всё?
– Как? – спросила Мира.
– Как? – наслоился на него вопрос Жени, и они переглянулись.
– Так! Ты же видела, что он безучастно, бездумно произносил слова, не важно какие. Вы что, забыли, о чём вы? Зачем вы собрались? Ты же по пьесе