Поглядев на себя в зеркало, я нашла, что прекрасна. И вдруг меня осенило: я знаю, знаю… он просто расставляет сети и заманивает меня в них. Слова подбирает, чтобы я покрепче увязла. Ах, милый граф, я вас недооценила. Ну что ж, Николенька, давай поиграем… И я усмехнулась своим мыслям. Мужчины столь высокого происхождения не так просты, тем более он намного старше и опытнее меня, как же я забыла об этом. Но знай, Николя, и я не так проста, как кажется. Мы еще посмотрим, кто кому поставит шах и мат, я играю в шахматы не хуже любого стратега! Пусть я и сделала один неверный ход, но партия еще в разгаре! Нет, этот Николай совсем другой, не то что мой Федька, и требует особого подхода.
Приняв ванну, я улеглась, и в голове моей созрел коварный хитроумный план…
– Анька, берегись, – прошептала я. – Ох, чую, не быть тебе его женой!
Зла я на нее не держала… но играть любила – и этими мыслями сладко уснула.
Проснувшись, я быстро вскочила с кровати, предвкушая прекрасный день и великолепную игру. Я еле сдерживалась, чтобы не начать бегать по комнате.
Осмотрев свои вещи, я выбрала самое закрытое, «пуританское» платье из тех, что взяла с собой в поездку. Ворот поднимался под самое горлышко, не показывая ни сантиметра моего тела. Тонкие перчатки прятали руки, поверх перчаток я не надела колец. Волосы собрала в чопорную гладкую прическу и тоже не стала украшать. Взяв веер, спустилась вниз.
Слуга проводил меня в особняк. В гостиной никого не было, кроме Анечки. Она сидела у камина и грела свои бледные худенькие ручки. Подойдя к ней, я поздоровалась и пожелала ей доброго утра.
– Как ты себя чувствуешь, Анечка, – сказала я очень учтиво, так, что от избытка сахара в голосе запершило в горле.
– Плохо, – с раздражением ответила Аня. – Отвратительно!
Я смотрела на нее, и мои брови ползли вверх от удивления. Куда делись степенность, мягкость, деликатность этой барышни? Ее тон был настолько резким, что даже мне стало не по себе.
– Почему ты так разговариваешь, словно с базара приехала, где тебе все ноги отдавили?
Она вздохнула, понимая, что с головой выдала себя, и уже спокойнее проговорила:
– Наташа, если ты мне подружка…
«Ха-ха, – улыбнулась я. Интересно день начался, что же дальше-то будет?»
– …Уезжай, пожалуйста! – вскрикнула она сквозь слёзы отчаяния. – Хочешь, золота дам. Что тебе нравится? Хочешь, ожерелье сниму? Кольца, браслеты – что угодно! Лошадей забирай, я знаю, ты в них души не чаешь. – Она воодушевилась, решив, что наконец-то придумала, что мне предложить. – Наташка, у меня от двух породистых, безумно дорогих орловцев жеребята народились. Серые, в яблоках, как ты любишь! Забирай обоих, и кобылу в придачу отдам!
Я смотрела на нее и отчего-то совсем не жалела эту девушку, которая от страха потерять жениха, по-моему, потеряла и разум.
– А ты чего так разволновалась, Аня?
– Наташа, ты ведь мне