Я торопливо залепетала:
– А Катерина где? Где она?!
– Катя в саду гуляет и с Лизонькой беседует, вы можете пройти к ним. Погоды нынче стоят прекрасные, эвон как солнышко припекает, ну чисто лето. Пожалуйте, барышня, в сад, там их и сыщете.
Он чуть помедлил, видя, что я в нерешительности застыла на месте.
– Барышня… Графу о вашем приходе доложить? Али как?
– Не стоит, я прибыла вовсе не к нему: мне Катерина нужна.
Он пожал плечами, не показав удивления, и ткнул рукой, в каком направлении нам следует двигаться. Я вновь схватила Надин за руку и потащила ее в сад. Всю дорогу она бубнила себе под нос, что я нисколько не поменялась и хочу сжить ее со свету. Она всё-таки вывела меня из себя своим нытьем, я остановилась и с силой наступила ей на ногу. Надя завизжала как поросенок и замерла с раскрытым ртом.
– Я хочу хоть как-то помочь тебе, что же ты, глупая, никак этого не поймешь! Надька, ты вляпалась в дерьмо по самые ушки да так там завязла, что сама вряд ли сможешь выбраться. И теперь, когда я пытаюсь тебя спасти, ты заявляешь, что я хочу сжить тебя со свету!
Я попыталась сдвинуть ее с места.
– Ну что ты стоишь столбом?! Пошли! Щас как дам! Вот прямо здесь разрешишься, и все твои проблемы закончатся, – я погрозила ей кулаком, – курица бестолковая!
Я тащила Надин по саду Орловых, который поражал своим великолепием даже при первом взгляде. Подружка отчаянно пыталась освободить свою руку из моей цепкой ладони. Но куда ей было со мной тягаться?
Мы пошли по аллее и на первой же скамейке увидели Катерину, беседующую с дочерью. Катя гладила Лизу по руке и увещевала. Говорила она тихо и спокойно, в обычной своей манере. Я вдруг поняла, что очень скучала: мне так необходимо было ее общество. Мы подошли ближе. Катерина увидела меня, встала и всплеснула руками.
– Ты ли это, дорогая?! Не обманывают ли меня мои глаза? И что с тобой за милая барышня, которая упирается, как дикая лошадка? – Катя ласково посмотрела на Надин. – Что ты, милая? Или боишься чего? Что привело вас сюда, Наташа? У меня много вопросов… вижу на твоем ангельском личике вселенскую озабоченность, сравнимую разве что с крушением государства… Присаживайся.
Я устроилась по левую руку от нее, по правую сидела Лиза. Я тянула присесть и Надьку, но она осталась стоять в стороне, обиженно поджав губы. Я не стала обращать внимания на капризы подруги и устремила взор на Катерину. Как же рада я была вновь видеть ее, слышать ее голос. Мне казалось, что рядом с ней все мои беды и горести делаются ничтожно маленькими. Они словно рассыпаются, растворяются прямо у меня в руках. Рядом с ней становилось необыкновенно спокойно. Я положила Кате голову на плечо, нисколько не стесняясь своих душевных порывов в присутствии ее дочери. Наверное, Лизе это показалось странным, но она промолчала и лишь слегка пожала плечиками.
Я перегнулась через Катины колени и поздоровалась