Поэтому со вторгшимся в его стены врагом дом вступил в сражение сразу и, кажется, по собственному почину, а не откликаясь на вложенную в него магию. Многие предметы вообще зачарованы не были (те же рамы оконные, скамеечка для ног, кадушка с грязной водой под умывальником), но в бой шли и старались нанести как можно больше урона. Выглядело это, конечно, очень забавно – как цыплёнок, пытающийся атаковать обутые в сапоги мужские ноги, – но мне было не до смеха. Физической боли от того, что паладин пинком опрокинул подбежавший к нему стул и безжалостно сломал его одним ударом своего молота, я не чувствовала, но мне было безмерно жаль вещей, выбранных мною с любовью, хорошо сделанных и верно служивших, а теперь походя изломанных за безнадёжные попытки защитить хозяйку.
Голем, только что собравшийся в единое целое и потому ещё неуклюжий, ввалился в большую комнату, как медведь-шатун – с грохотом и стуком, ударяясь о дверной косяк и грозно разевая пасть. Реветь, впрочем, ему было нечем. Однако впечатление произвести удалось, да ещё какое! Вэл уже не орал даже, а лишь таращил огромные, абсолютно круглые глаза да давился истерической икотой. Зато его наставник не подкачал: мужчина быстро обернулся к новому противнику и ещё в развороте швырнул сияющий ошеломляюще ярким светом молот. Тот полетел легко, как палка. Голем даже не попытался блокировать удар – просто отшатнулся в сторону, пропуская жуткую паладинскую магию мимо себя, и решительно пошёл на врага. Увы, тот уже не был безоружен – молот, как экзотическое оружие бумеранг (я однажды – давно дело было – читала о таком в газете, в заметке об островных колониях и тамошних аборигенах), вернулся во властно протянутую руку своего владельца. Поэтому костяного врага Арвин встретил в полной боевой готовности.
Я бестолково заметалась по погребу, налетая в темноте на свои торбы, по-прежнему валяющиеся на полу, и сталкиваясь с полками. Голем может напугать чуть ли не до мокрых порток (что, собственно, он с успехом проделал с Вэлом), может обратить в бегство или победить не слишком умелого противника – просто задавит массой, сил у него больше, чем у человека. Но против хорошего бойца, обученного и крепкого духом, у моего защитника нет шансов – всё-таки собран он из костей животных. Вот если б кости человеческие были, да от опытного воина, да обмотанные остатками жил и кожи, да с пробуждённой памятью вкупе с умениями прижизненными… Эх, да где ж в наш просвещённый век такой материал раздобудешь?
Нет, в наше время, конечно, ничего подобного не достать. А вот раньше…
– Руки! – пронзительно крикнула я, нащупав, наконец, искомое и вцепившись в него до боли в пальцах, накачивая содержимое своей силой и ненавистью. Тряпичный кулёк зашевелился, потом почти истерически задёргался, и я поспешно отбросила его в сторону. Ну же, просыпайся! Давай, давай, я нуждаюсь