Несмотря на усталость, на душе Фенга было легко. Лодка плавно скользила, рассекая ровную гладь реки, словно уплывала в залитые зарей небеса. Рядом на корме кто-то слегка прикасался к струнам гуциня(20), и ему еле слышно вторила бамбуковая флейта. Под эти дивные завораживающие звуки сами собой закрывались глаза; мимо проплывали темно-зеленые горы и холмы с осевшими на них тысячелетиями – не вмещаемые в сознание образы… На этом фоне маленькая лодочка посреди огромной желтой реки выглядела песчинкой, а в ней маленький Фенг с петухом под мышкой – крошечная песчинка посреди бездонного океана под названием жизнь.
Фенг незаметно уснул. Ему снился табун лошадей, летящий над гладью реки, серебряные копытца подымали мелкую водяную пиль, и она освежала Фенгу лицо. Кони умчались вдаль, к покрытым снегом вершинам, в облака. Собственно, они превратились в эти облака и понеслись по небу навстречу заре. Фенг удивился происходящему, провожая облака громкими восклицаниями. Вдруг из-за залитой светом горы вышел громадный огненно-красный Петух и клюнул пару раз убегавшую лошадь. Потом повернул голову и поглядел сверху вниз сердитым глазом на обомлевшего маленького Фенга, и Фенг понял, что это и есть его петух… От испуга он закрыл лицо руками.
– Вот не знаешь, чего от них ожидать, – подобно раскатам грома, послышалось сверху. – Делаешь людям добро, а они пытаются тебя удушить. Склевать вас всех надо, как эти звезды!
И Петух принялся клевать звезды, величавым шагом ступая по вершинам гор и громогласно хлопая крыльями. Фенг еще сильнее зажал глаза, но при этом странным образом видел над собой Петуха.
– Что, спрятался? – послышалось над ухом. – Вот я расскажу все отцу, и он тебя хорошенько вздует.
Петух рассмеялся. Внутри, в груди, у него клокотало пламя и вырывалось из ноздрей, горы тряслись и ходили ходуном.
– Извини меня, – дрожащим писклявым голоском произнес Фенг и подивился своей мизерности. – Но я буду тебя хорошо кормить, – крикнул он громче, боясь, что Петух его не услышит.
Петух продолжал хохотать, и Фенг подумал, что тот ему не верит.
– Вот увидишь в столице я куплю тебе лучшего проса. Клянусь. И заберу тебя во дворец!
Петух перестал хохотать и вдруг стал наполовину меньше.
– Во дворец… – произнес он задумчиво. –