Глава 3
А в это же самое время в столице в семье придворного чиновника тоже родился мальчик, получивший при рождении имя Минж (Чувствительный и Мудрый). Он был единственным сыном у своего отца: кроме него в семье уже росло шесть девочек. Минж оказался самым младшим и с первых дней жизни был охвачен вниманием родни и прислуги; к тому же, сестры его постоянно баловали. Но, как ни странно, избыток внимания, особенно со стороны женского пола, его совершенно не испортил, развив в нем с раннего детства эмоциональную, тонко чувствующую натуру. Минж отличался редкой для своего возраста рассудительностью и манерой вести разговор: изъяснялся неспешно, тщательно подбирая слова, словно взвешивая их на весах своего утонченного ума. Чем приводил в восторг окружающих, особенно сестер. Конечно же, имея все возможности, отец нанял своему отпрыску лучших учителей в Поднебесной. К двадцати годам Минж блестяще изучил науки в соответствии с традициями учения Дао и морально-философский кодекс Конфуция(17). Обладая от природы тонким созерцательным умом и способностью различать чувственные движения, Минж, как и предыдущий наш герой, довольно быстро обнаружил несоответствие своих духовных наставников с теми положениями, которым они учили, хоть и излагали красиво – при помощи витиеватых фраз и сложных умозаключений. Чем повергал уважаемых учителей в недоумение, а порой просто в негодование. В свои неполных двадцать лет Минж вывел один непреложный закон и применял его повсеместно к окружающим. «Важно не то, что человек пытается творить, совершать, представлять, а то, зачем он это делает, – рассуждал наш юный исследователь человеческих душ и обнаруживал цели, далекие от совершенства: тщеславие и корысть. – То ли люди плохие, то ли их учение никуда не годится!».
«Позвольте, уважаемый! – возмущались именитые учителя, поглаживая седые бороды. – На достижение результата нужно потратить всю свою жизнь. И порой только смерть является истинным мерилом праведных трудов».
Минж почитал даоскую традицию, но смотрел на нее через призму афоризмов Конфуция. «Если мы так мало знаем о жизни, что можем мы знать о смерти?» К тому же, по словам мудрых и самодовольных наставников, его таланты и способности в данный момент ровно ничего значили: юная душа с ее чистой и свободной эстетической составляющей оставалась как бы ни у дел. Имея все возможности воспринять в себя трансцендентную гармонию Вселенной, он должен, в соответствии с трактатом «Дао Дэ Цзин»18, терпеливо, год за годом, упражняться в усовершенствовании собственной физиологии, чтобы где-то к глубокой