Где-то сверху играла музыка – необычная такая, очень похожая на плачь, ударяющая болью струн в мрачные стены подземелья, испытывающая на жалость их невозмутимую каменную твердь. К стонущим и рыдающим звукам примешивались равномерные удары падающих с большой высоты крупных капель и разбивающихся в пыль о гладкий гранит. В такт каплям вторили чьи-то звонкие шаги – медленно, с замиранием, так, если бы идущий обдумывал каждый свой следующий шаг. Фенг лежал на холодном каменном полу и, слушая сердцем каждый удар, отсчитывал по ним медленно текущее время. Вокруг него, выпрямившись и высоко подымая лапы с острыми шпорами, неторопливо расхаживал Петух, скрестив перед собой перья крыл, подпирая ими выпяченную грудь.
– Трудно представить – не успел сделать даже пару шагов и столкнулся с таким противником! – произнес Петух, не поворачиваясь к Фенгу, продолжая ходить по кругу в такт падающей воде.
– Ты о чем? – спросил Фенг, находясь в плену звуков, не понимая где он и что с ним произошло.
Он продолжал лежать на камне в чужом, абсолютно недвижимом теле, которое ему не повиновалось.
Петух резко повернулся на звук его голоса, неестественно выпучив глаза.
– О чем это я?! – Он стукнул себя крылом по лбу. – Это катастрофа! Ты куда полез, недоумок?! Пре… При… Кх-кхх… – Петух закашлялся, синея от удушья и негодования. – Придурок! Тебя кто просил соваться сюда?!
– Да что я такого сделал? – снова захныкал Фенг, предчувствуя избиение беззащитного тела.
– Да все что угодно! – подпрыгнул к нему Петух и замахал острым, как лезвие, пером перед самым его носом. – Только не это!
– Так что же произошло, такого страшного… – удивился Фенг бурной реакции духа.
– Страшного? Да ничего страшного. Ты умер, дурак!
– Как это – умер? – еще больше удивился Фенг.
– Очень просто, как умирают все ослы. Скопытился.
– ?!
– Тебя приголубили Буддой Просветления. Открыли третий глаз!
– И что теперь? – как-то безразлично поинтересовался Фенг, чисто из любопытства.
– Честно сказать, не знаю, – развел крыльями Петух. – Ты застрял между жизнью и смертью.
– То