Здесь уместно привести «Сказания лесных эльфов» – историю Зуафара:
«В Ивовом распадке жил эльф Тарнак, из дельных мужей. Он отстроил большой хутор и назвал его Колючим Шаром, потому что стены были из колючих кустов. У него была жена Гудрин и трое сыновей Тужар, Джаган и Зуафар. Парни росли пригожие и многообещающие. Как то заведено у лесных эльфов, сыновья ходили в лесную стражу. Пришла очередь младшего – Зуафара. Он с братьями пожевал таркана, чтобы не хотелось спать и слух обострился, и отправился охранять хутор, на западные склоны Ивового распадка.
Зуафар постоял в густом подлеске, ожидая пока таркан начнет действовать. Через десять выдохов он услышал лес: каждый шорох, каждый запах, который приносил ветер. Даже землеройки в земле стали ему понятны. Теперь пришла очередь обоняния и зрения, на все есть свое растение. Подошел Зуафар к огромному ясеню, малому Иггдрасилю[27], взял тонкий второй корень[28], заострил его и вонзил в руку. Через двадцать выдохов он вынул корень из руки и упал, так сильно сок древа древ стиснул его вены. Когда поднялся, стал силен как дуб и всевидящ, как будто сидел на вершине горы. С каждым шагом пальцы ног его уходили в землю и пили воду земли, волосы уходили в небеса невидимой кроной, впитывая солнечный свет, руки легко скользили вдоль тела, ощущая стволы его братьев. Теперь готов был лесной стражник.
И так вышло, что в ту пору черные мрассу шли на Славен через лес. Зуафар их услышал, и почувствовал, и смотрел на них глазами лесных соек, и чувствовал их запах носами волков. Мрассу не угрожали Ивовому распадку, что взять им с эльфов. Да и если подошли бы они близко, никогда бы не увидели Колючий Шар и его жителей.
Как только Зуафар почувствовал чужих, подошел к осинам, обнял своими новыми руками первый встретившийся ствол и прижался «кроной». Понеслась весть отцу и братьям. Затих Колючий Шар. Слились эльфы с ивами, одеревенели лица, руки и тела, затихло дыхание и стук сердца. Дышат телом, как деревья корой, – не шелохнется воздух, не дрогнет рука, дети леса слились с Отцом[29].
Через лес двигалось огромное войско мрассу, впереди ехали шаманы Бархудара и гнусаво взывали: «Старый лес, дикий лес, пропусти. Ни к тебе, ни за тобой, ни за детьми твоими идем, едим свое, пьем твое, жжем твое. Нас прости и пропусти, за то не возьмем твоих зверей, а сожжем только сухое, дерева живого не срубим, ни олененка не сгубим, за проход дадим тебе мед, за обогрев оставим хлеб, за водицу положим крупицу». На полянах складывали