Слепой торговец сверкнул улыбкой Стиви Уандера и покачал головой. От него пахло чесноком и потом. Кальвино увидел отражение своей неуверенной физиономии в круглых очках и катои, окруживших его с двух сторон. Торговец стукнул своей металлический тростью по тротуару. На мгновение воцарилась потусторонняя тишина. Винсент сделал вид, что рассматривает билеты. Он заморгал, почитав дату окончания срока действия: розыгрыш этой лотереи проводился два месяца назад. Вот в чем, значит, обман, подумал он. Кальвино улыбнулся в темные очки торговца, стоившие сто долларов, надорвал один лотерейный билет аккуратно по линии перфорации и бросил на лоток купюру в двадцать батов. Тяжелый запах духов висел в воздухе, подобно ветерку, дующему над полигоном для токсичных отходов. Он двинулся прочь.
– Да, идем ко мне домой. Мы трахи-трах. – Другой катои схватил его за руку. – Я тебе сделаю хорошо. Ты довольный.
С большинством катои нельзя быть уверенным в том, совершил ли «он» путешествие через реку в госпиталь, который специализировался на операциях за десять тысяч батов, и вернулся как «она». Некоторые клиенты ловили кайф от этой неопределенности, а у еще не прооперированных трансвеститов был свой собственный культ.
– Представление начинается, – произнес Кальвино, увидев нож, сверкнувший в руке катои слева.
Он уже был готов и спланировал свою реакцию: стряхнул висящего на своем локте катои и потянулся к тяжелой металлической трубе фальшивого продавца лотерейных билетов. Одним концом трубы ударил снизу вверх и справа в квадратную челюсть, и раздался оглушительный треск. Катои закричал и упал на колени. Кровь хлынула на его блузу и джинсы, он упал без чувств. Другим концом трубы Кальвино нанес удар по лицу «слепого» продавца. Дорогие солнечные очки разлетелись на тысячу кусочков. Продавец выхватил револьвер из потайного отделения под билетным лотком, но удар оглушил его, и пуля пролетела мимо. Его колени подогнулись, оружие выпало из руки, и он рухнул, вскинув руки, словно сдавался.
Другой катои с плачем и визгом повернулся, прыгнул на Кальвино и впился ногтями в лицо и шею. Винсент перебросил его через плечо. Катои вскочил на ноги; на этот раз он держал в руке нож. «Хватит быть милым», – прошептал себе Винсент и вытащил свой револьвер тридцать восьмого калибра. Его лицо и шею саднило от ногтей нападавшего. Кровь пропитала белый воротник его рубашки.
Катои оскалился и зашипел, лицо его исказила ненависть, потом он повернулся и бросился бежать. Пару секунд Кальвино гнался за ним. «Бросить или не бросить, вот в чем вопрос», – сказал он себе. У него была возможность хорошо прицелиться, но он не стал этого делать. Затем опустил револьвер, так как в прицеле оказался продавец мороженого на велосипеде. Какие-то ребятишки гнались за звонящим велосипедом, скользя в своих хлопающих резиновых шлепанцах. Кальвино отошел в тень. У него было всего несколько секунд, пока люди на тротуаре не заметили катои