Новобранцы, отшагавшие добрых двести миль за повозкой, угрюмо втягивались во двор. По большей части все они кутались в дешевые, пробиваемые дождем и ветром плащи, прижимая к груди узелки со своим скудным скарбом, у меньшинства же вообще не было ни узелков, ни накидок. В стороне от всех держалась кучка скованных одной цепью людей. Это были преступники, которые предпочли армейскую службу каменоломням. Бестия, расчищая себе путь ударами трости, пошел на толпу.
– Эй, не стойте, как стадо баранов! Дайте дорогу настоящим солдатам. Всем отойти к стене и построиться. Живо! Марш-марш!
Толпа стала растекаться, образуя неровную, шевелящуюся шеренгу. Наконец к ней присоединились последние недотепы, и в крепость строем, печатая шаг, вступили два десятка легионеров из отряда сопровождения. По знаку Бестии они разом замерли, и офицер одобрительно покачал головой.
Макрон, воспользовавшись воцарившейся на плацу тишиной, приказал караульным закрыть ворота.
Бестия, подбоченившись, оглядел новобранцев.
– Этих людей, – он ткнул пальцем через плечо, – выковал Второй легион. Самый крутой легион во всей римской армии, запомните это. Нет ни одного племени варваров, что не впадало бы в ужас, заслышав о нас. – Центурион с ленцой прошелся вдоль строя. – Наш легион перебил тьму дикарей и захватил больше земель, чем любое другое римское подразделение. А почему? Ответ очень прост. Все дело в том, что мы тут не распускаем соплей, а готовим солдат. Самых крепких, самых суровых, самых бесстрашных и самых безжалостных бойцов в мире. – Бестия грозно кашлянул. – А теперь глянем на вас. Что мы увидим? Кучу дерьма, и только. Кучу вонючего, ни на что не годного, ничтожнейшего дерьма! Дерьмо не заслуживает ничего, кроме презрения, но я за вас все же возьмусь. Зажму нос, засучу рукава и добьюсь того, чтобы каждый из тех, кто стоит тут, удостоился чести быть принятым в наш легион. Я наблюдал за вами в пути, это было жалкое зрелище, видят боги, но, так или иначе, вы поступили на службу, и я начну вас учить. Сначала сделаю из паршивых сопляков что-то более-менее путное, а уж потом займусь тонкой доводкой, превращающей даже олухов в закаленных солдат. Сразу предупреждаю, вам будет трудно, но не пытайтесь ныть, хныкать или отлынивать от занятий. Вот этим, – он высоко поднял трость, – я вышибу дурь из любой твердолобой башки. Понятно ли это вам, дармоеды? Я спрашиваю, понятно это вам или нет?
Усталые новобранцы вразброд прогудели что-то невнятное. Бестия поднес ладонь к уху:
– Это что – ответ солдат своему командиру? Я не расслышал! Вы боевой отряд или сборище говнюков?
Он протянул руку и выдернул из шеренги тощего долговязого рекрута. Вроде бы наугад, но Макрон видел, что это не так. Новобранец явно отличался от своих сотоварищей какой-то особенной деликатностью облика, да и плащ его, пусть заляпанный грязью, безусловно стоил немалых денег. Как раз такие лучше всего и годятся для показательной взбучки, Бестия свое дело знал.
– Это еще что за новости? Откуда у паршивого новобранца такое роскошное одеяние? Ты где-то стянул