– Странно. Генерала Данненберга за такое дело надо отдать под суд! – возмущённо высказался отец.
– За него вступился командующий, князь Горчаков, – пожал плечами Виктор. – Якобы генерал Данненберг приказал отступать, дабы не увеличить потери. Но если он боялся сильного урона, зачем вообще надо было устраивать наступление посреди дня, под барабаны? Да и в этот раз мы могли бы захватить турецкие пушки и, хотя бы, обстрелять суда, переправлявшие вражеские войска. Но Данненберг подарил туркам незаслуженную победу, а нас опозорил.
– Не хочешь ли ты сказать, что генерал оказался предателем?
– Нет, – отрицательно покачал головой Виктор и горестно добавил: – Он просто – бездарен, как и большинство наших генералов.
– Я с тобой не согласен! – недовольно воскликнул отец. – Большинство генералов из тех, кто маршировал по улицам Парижа, кто спас Европу от корсиканского чудовища. Как же они его смогли победить, если, как ты утверждаешь, были бездарными? Нет, я с тобой никогда не соглашусь!
– Возможно, вы прав, отец. Но где они, герои Бородино и Кульмы? Куда пропали?
– Сам же сказал, что война нынче другая, – пожал плечами отец. – Возможно, ещё не успели подготовить новые кадры. Не научились воевать по-новому…. Не знаю. Мне трудно спорить с тобой. Я в боях толком-то не бывал. Все больше фортификацией занимался. Но ты так и не рассказал, где тебя ранило?
– Князь Горчаков слишком растянул армию. От него поступали странные приказы, вроде: убивать, но не позволять убивать себя, или стрелять в неприятеля, но не подвергаться его огню. Генерал Фишбах занимался нелепыми манёврами, которые не имели никакого смысла. Просто изображал какую-то деятельность. Изматывал батальоны маршами. Постоянно поднимал всех по тревоге. Срочно строили укрепления, где они совершенно не были нужны…. Наконец его убрали. Место занял столь же бездарный генерал Анреп.
– Ох, не говори так, – погрозил пальцем сыну генерал. – Я хорошо знал Иосифа Романовича. Достойнейший человек. Золотым оружием кого попало не награждают. А он его получил из рук самого императора. И получил заслужено.
– Но послушайте, отец, что было дальше. Омер-паша решил преподнести