Жизнь, как я все четче осознаю́, проносится мимо со свистом. Слишком часто люди передвигаются по ней вприпрыжку, забивая себе голову ерундой и глупостями, словно у нас впереди вечность. Но это не так, по крайней мере в моем случае. Я склонен называть себя человеком средних лет. Моя дочь-подросток, у которой пятерка по математике, недавно заметила, что, если только я не собираюсь жить до 110 лет, мой средний возраст уже позади.
Так что, хоть я и пишу эти слова в неторопливо катящемся поезде, некое чувство все же торопит мое перо. Это поспешность человека, не желающего умереть, так и не пожив. Дело не в каком-то отдельном кризисе – будь то угроза здоровью или финансовые неурядицы. Никакой голливудской драмы, просто куча раздражающих мелочей, разочарований, досадного подозрения, что я живу свою жизнь как-то не так. Не могу сказать, что жизнь меня тяготит, и все же я с каждым днем все сильнее чувствую кожей дыхание времени. Я хочу… нет, не так: мне необходимо знать, что важно, а что нет, пока не стало слишком поздно.
«Жизнь рано или поздно всех нас делает философами», – заметил французский мыслитель Морис Рислен[5].
«Чего же я жду?» – думаю я, читая эту фразу. Какой-то особой задачки от жизни? Пусть делает из меня философа прямо сейчас, сегодня. Пока еще есть время.
Часть первая
Рассвет
1.
Вставать с постели, как Марк Аврелий
Время: 7 часов 7 минут. Просторы Северной Дакоты. Поезд «Эмпайр Билдер» компании «Амтрак», следующий из Чикаго в Портленд, штат Орегон.
Мое купе озаряют косые утренние лучи. Был бы рад сказать, что они бережно будят меня, но, собственно, я и так не сплю. Голову будто прокрутили в сушильной машине. От висков по всему телу расходится тупая боль. Мозг словно погружен в ядовитый туман. Тело неподвижно, но далеко не расслабленно.
По части отношения ко сну люди придерживаются противоположных мнений: для одних это досадный, откровенно малоприятный перерыв в процессе жизнедеятельности, для других – одно из чистейших удовольствий, дарованных нам жизнью. Я из вторых. Железных правил у меня немного, и одно из них гласит: не мешайте мне спать. «Амтрак» помешал, и я этим недоволен.
Взаимосвязь между сном и поездом, как любые отношения, дело непростое. Конечно, мерное покачивание меня постепенно убаюкало, но мой ночной покой не раз грубо нарушали Боковой Крен, Внезапный Толчок и Набегающая Волна.
Солнце выдергивает меня из сна с деликатностью инструктора по строевой подготовке. Ночью наши демоны оставляют нас в покое, а наутро возвращаются снова. В момент пробуждения мы уязвимы как никогда: ведь в очередной раз приходится вспомнить, кто мы такие и как сюда попали.
Я переворачиваюсь на другой бок, натягивая на себя голубое амтраковское одеяло. Можно было бы, конечно, и встать – да, конечно,