Судьба военна – жди сто бед.
Идут фасонят, будто дразнят,
Все офицеры в полный рост,
Стреляет кто-то – рано, мажет,
В поту, колотит злая дрожь.
Тут надо выбить командира,
Он взят на мушку, сдержан дых,
Невелика от пули дырка,
А главный стоит семерых.
И, дрогнув, цепь назад качнулась,
Но вот опять пошла вперёд,
И оборона пошатнулась,
Тут кто кого в испуг возьмёт.
И тут Иванко, как из рога,
Задорно крикнул по цепи:
«Не дрейфь, держись, патронов много,
Уж на подходе мужики».
Такой вот клич бросали парни,
Когда играли в детский бой,
И этот опыт благодарный
Из деревеньки той родной.
Палили часто, густо, дружно,
И кто-то, видно, попадал,
Терпеть в засаде смело нужно,
Так, чтоб никто не побежал.
Ещё их семеро упало,
Изорвана людская цепь,
Обратно кучей побежали,
Так вас, гадов, в гроба медь.
Отбили первую атаку,
Топеря жди «отпетых» казаков,
Затеют саблями кроваву драку,
Казак в запале любит кровь.
Опять с махорочкой прошлися,
По всем окопам, по рядам,
В пальцах цигарочки тряслися,
Да не дай виду мужикам.
«В окопе казака не бойся,
Пытает чёрт нас на испуг,
Землёю матушкой укройся,
Не цапнет чёрт, не хватит рук.
Пали в коня, хоть жалко лошадь,
Казак на лошади – лешак,
Пехтуру бьёт похуже вошек,
А без лошадки он сопляк».
Ещё винтовки не остыли,
Земля от гула затряслась,
Задохлась степь от чёрной пыли,
Лихая конница неслась.
Упала лошадь, и другая,
А злая конница неслась,
Со свистом, с гиком, брань лихая,
Да не приснись такая страсть.
Затараторили винтовки,
И поредела чернь – стена,
Хоть казаки, как черти ловки,
Да отступились от греха.
Распалась лава на два круга,
Ушла обратно в дальню степь,
Слаба кишка, слаба подпруга,
Вот так вас язви, в гроба медь.
Двадцатый год, беляк сдаётся,
Злой Врангель грузит корабли,
Под Перекопом чернь бьётся,
Да не пускают Сиваши.
Вода вонючая – болота,
По краю-берегу земли,
Здесь красным страсть пройти охота,
Ударить с тыла, обойти.
Красноармейская цепочка,
В болоте вязнет, но бредёт,
Уж подошли, проснулась ночка,
Затараторил пулемёт.
В воде запрыгали султаны,
Вскипела мутная вода,
Течет по капле кровь из раны,
Укрытья нет, кругом беда.
Но поздно белые проснулись,
Шесты расставлены, стоят,
Уходят красные, пригнулись,
Но завтра будут наступать.
Отец