Мраморное сердце. Ilona Becksvart

он уже практически успокоился и снова начал получать удовольствие от открытия выставки, так что уже обращал внимание и на прессу и фотографов, и на художественных агентов и на выступление кураторов выставки, пока не увидел, что на возвышении уже выступает сам художник и рассказывает о своих скульптурах. Его аж передёрнуло, маленький и абсолютно невзрачный мужчина непонятного возраста, как он мог создать это гротескное видение искажённой идеальности? Но опять же, что он там думал увидеть, такого же монстра, как обратная сторона этих скульптур, или наоборот, эту ангельскую натуру их первоначальной красоты? Он прекрасно понимал, что эти скульптуры создал обычный человек, и выглядеть он будет соответственно. Он даже не знал, что испытал больше – разочарование или облегчение.

      Обычно он был всегда в списке первых рядов на знакомства с художниками. Но сейчас он не стремился к этому, его настораживало всё, связанное с этими скульптурами, и он боялся вникать в глубину своих страхов, да и были ли они оправданы? Но вскоре он снова сидел за столиком с Райаном, который был так вдохновлён работами Ланже, что ему ничего не стоило пригласить скульптора к себе, а также окружив себя самыми сливками общества этой выставки, желающих, как и он, познакомиться ближе с автором этих шедевров. Беседы велись оживлённые, это не был очередной скучный вечер очередного посредственного художника, который считался модным, вот элита и была вынуждена торчать на этих экспозициях, чтобы поддерживать статус. Но не в этот раз, Джулиан давно не помнил на выставках малоизвестных художников такого ажиотажа, а главное страсти, да, непременно в этих скульптурах было что-то больше чем олдскульный реализм.

      Художник был достаточно скромным, но и уверен в себе также, во всяком случае, в том, что касалось его работы, он имел на всё чёткие ответы, как будто предвидел каждый вопрос. Не сказать прямо, что они были такими оригинальными, но всё равно, кажется, Жан подготовился к своей славе основательно и принимал её абсолютно как данность, без гордости или самоунижения. Конечно, ему задавали тонну практичных вопросов о покупке его работ или выставлении их в галереях пришедших сюда влиятельных галеристов, агенты хотели с ним сотрудничать, а аукционисты уже намекали на то, что можно готовиться к Сотеби. Агент художника, бледный и усатый человек, отдувался за эти практичные стороны, давая художнику возможность объяснять своё творчество, методы работы и планы на будущее. Даже Джулиан заслушался и встрял пару раз в оживлённые беседы, почти забыв о тревожности, что спровоцировали работы этого самого художника. Вечер обещал закончиться хорошо.

      Джулиан не сомневался, что Райан найдёт общий язык с Ланже, если Райан был в восторге от работы конкретного художника, он при возможности говорил это ему лично, и нередко беседа затягивалась, а порой доходила и до дружбы. По сути, Джулиан сейчас наблюдал за искрой зарождения связи между ними, и ему почему-то совсем это не понравилось. Он знал, что никогда