К 25-ой годовщине этих событий, уже живя в Москве, я пытался это стихотворение опубликовать в Литературной газете и в «Известиях». Но оно или не дошло до редакций, или в нём не нашли ничего интересного, что было достойно печати того времени, не знаю.
А дальше, после того, как нас – жителей сгоревшего Егорьевского, пригнали в деревню Александровка и, кое – как расселили, начался голод.
Глава 7. 1942 год. Голод
Никто из жителей нашей бывшей деревни запастись хоть какими-то продуктами не мог, да и что можно было с собой взять – ведь на себе много не унесёшь, так как практически в каждой семье были малолетние дети.
Вот такая сложилась ситуация. Вроде спасали детей от смерти: везли на санках, несли на руках, а оказалось, принесли умирать от голода. Местные жители сами выживали с трудом, у них тоже были дети, их тоже нужно было спасать от всех невзгод и опасностей, которые принесла с собой война.
Скошенные рожь и пшеница оказались в скирдах, обмолотить их до прихода фашистов удалось самую малость, поэтому у жителей деревень запасы зерна были минимальные.
Обычно основные обмолоты проводились поздней осенью и зимой, снопы сначала сушились в ригах, а потом обмолачивалиcь в крытых токах. А в эту осень не получилось, жителей деревень заставили строить укрепления, и, самое главное, деревом для перекрытий окопов, пулемётных гнёзд и блиндажей, послужили эти строения и устройства.
Видимо фашисты собирались пережить холода в тёплых избах, поэтому дома и не трогали, когда осенью строились укрепления, а вот сараи, риги, амбары и даже бани, были разобраны и использованы при постройке этих оборонительных сооружений.
Скирды с не обмолоченными снопами – сожгли. Домашний скот уже был съеден фашистами и главным продуктом для жителей практически всех деревень, стал картофель, но на него тоже пытались наложить лапу ненасытные орды в мундирах. А тут, ещё, пригнали нас, у которых не было ничего, кроме голодных ртов. Люди начали умирать от голода.
С первого дня, как нас пригнали в деревню Александровка, бабушка Маня и я пошли с сумой по домам местных жителей – просить милостыню. Мама стала помогать по хозяйству старенькой бабуле в доме, где мы поселились. Сестра помогала маме и присматривала за маленьким братом и стариками. Все мы сильно голодали. Ведро картошки, которое мама получила от бабули авансом, было съедено в два дня – голодных ртов было целых семь. Собирать милостыню оказалось практически пустым делом, потому что нищих оказалось не меньше чем жителей в самой Александровке – вся наша деревня.
Для того, чтобы понять, насколько ограниченным оказалось пространство, в котором оказались жители деревни и мы, пригнанные сюда, надо описать сложившуюся на тот момент пространственную ситуацию.
Как я уже говорил, первая линия немецкой обороны проходила позади