Костер заполыхал, с неистовым благодушием и щедростью раздаривая взору исследователей и летчика волшебные искры, словно выбиваемые копытом мифического огненного коня. А мирный треск, сопровождающий его волшебство, неторопливый как вечность, лишь подогревал незримой теплотою грядущее счастье.
Когда все расположились у огня, а на тарелках были заботливо разложены лакомства и на низких подставках поставлен чай того же сорта, что они пили еще в Хабаровске, бережно разлитый в стаканы с бронзовыми подстаканниками, Оливье как гость первым начал свою речь:
– Итак, позвольте вам представить, хамон, иберико, восхитительнейший из всех, достать такой – самая редкая удача гурмана, – произнес он, указывая на волнистые и тонкие кусочки изящного и благородного мясного деликатеса. – Он согреет ваши души, друзья мои, во время моего рассказа до тех пор, пока не приготовятся шашлыки. О! Кстати, шашлыки, как многие из вас уже успели заметить, совсем из другой баранины, не из той, которая у вас была на этой неделе, также из испанской, и, поверьте мне, такой великолепной баранины не отведаете вы нигде в мире, лишь в Андалузии. Ну а вот сейчас, когда я уже рассказал вам о лакомствах, позвольте начать мне мой рассказ? Как же обожаю я моменты эти, сравниться в силах с ними могут лишь полеты!
– Конечно! – воскликнул Геннадий. – Скажите, Оливье, а сколько полетов всего совершил «Сокол» на сегодняшний день? Ну… включая тот, что вы завершили сегодня и когда нас сюда привезли. Разумеется, если это не секрет.
– Четыре.
– И во всех из них пилотом были только вы?
– Уж так получилось, – слегка заметно улыбнулся летчик. – Мне предложили обкат машины, первые полеты в разных условиях, изучение ее повадок, и я не отказался.
– А как… сделали его? То есть… хм… как долго длилась разработка такой машины? – спросил Станислав.
– А вот это уже секрет.
После этих слов Оливье уже вполне заметно улыбнулся и промолвил:
– Ничего такого страшного, что смог бы я утаить по правде, говорят, не существует. Просто дело в том, что я и сам не знаю ответ на вопросы, которые вы задали. О… думаю, я могу к вам всем обращаться на «ты»?
– Ну конечно же, – выразил мнение всех ученых Степан, – просим вас, обращайтесь и, пожалуйста, чувствуйте себя среди нас как дома, вы можете полностью во всем довериться нам.
– Мерси, – искренне ответил пилот, – вот это мне известно, в противном случае я не согласился бы на предложение обкатать вертолет. Я не летаю с неудобными людьми.
При этих последних словах на краткий миг улыбка с уст Оливье сошла, сменившись ледяным взглядом и напрягшимися, отвердевшими, словно бастионы из темной морозной стали, скулами. Но эту внезапную перемену сложно было заметить, так как уже в следующее мгновение на лицо его вновь вернулась прежняя добродушная улыбка.
– А вы разве знаете нас? –