Они отправились в путь, причем, к великому стыду Молли, Клэр сама несла пустой поднос. Поскольку с трудом передвигала ноги, помощь предложить девочка боялась. Под боковой дверью подразумевалась лестница, что вела из недоступного для посторонних взглядов цветника в темный холл, или переднюю, откуда открывались многочисленные двери в помещение, где хранились легкие садовые инструменты, а также луки и стрелы молодых леди. Должно быть, леди Коксхейвен заметила парочку из окна, так как встретила их в передней и спросила заботливо:
– Как она сейчас? – Потом, заметив пустой поднос, добавила: – О, вижу, все в порядке! Ты все та же добрая старушка Клэр, но, право, надо было оставить поднос слугам. В такую жару жизнь сама по себе – тяжкий труд.
Молли очень хотелось, чтобы очаровательная спутница призналась леди Коксхейвен, что сама справилась с обильным ленчем, но, судя по всему, такая мысль не посетила хорошенькую головку и Клэр лишь вздохнула:
– Бедняжка! Она еще не пришла в себя. Говорит, что очень плохо себя чувствует. Хочу уложить ее в свою постель: может, уснет.
Молли слышала, как, уходя, леди Коксхейвен произнесла несколько слов в шутливой манере, и леди Клер ей сказала что-то вроде «должно быть, объелась». Ей было неприятно, но она действительно слишком плохо себя чувствовала, чтобы долго переживать, да и небольшая белая кровать в приятной прохладной комнате так и манила. Легкие муслиновые занавески время от времени приветливо вздрагивали от залетавшего в открытые окна легкого душистого ветерка. Клэр укрыла ее легкой шалью и задернула шторы, а когда собралась выйти, Молли осмелилась попросить:
– Пожалуйста, мэм, не позволяйте им уехать без меня. Пусть кто-нибудь меня разбудит, если усну. Я должна вернуться домой вместе с сестрами Браунинг.
– Не волнуйся, дорогая, я обо всем позабочусь, – пообещала Клэр, послав маленькой встревоженной девочке воздушный поцелуй, вышла из комнаты и тут же о ней забыла.
В половине пятого подали экипажи, и леди Камнор, внезапно устав от гостей и бесконечных однообразных восторгов, поспешила с отправкой.
– Почему бы, мама, не разместить их в двух экипажах и не избавиться от всех сразу? – предложила леди Коксхейвен. – Эти долгие переезды просто невыносимы!
В конце концов остальные вдруг тоже заспешили и принялись рассаживаться кто куда. Старшая мисс Браунинг оказалась в фаэтоне (или, как называла его леди Камнор, «фэйоте»). Мисс Фиби, в свою очередь, вместе с несколькими другими гостьями поспешно уехала в громоздком семейном тарантасе типа омнибуса. Каждая из сестер думала, что Молли Гибсон едет с другой, в то время как девочка крепко спала на кровати миссис Киркпатрик, урожденной Камнор.
Молли разбудили голоса горничных, которые пришли наводить в комнате порядок. Она села, убрала с горячего