Ротонды белой акварели
И птиц молебен неземной.
А впереди – на сонном взгорье
Округло высится дворец.
И нет ни горести, ни горя —
И сердце рвётся под венец.
Давай же, милая подруга,
В любимом парке жизнь хвалить;
Привольно чувствовать друг друга
И день о щедрости молить.
Был он жёстким, порою жестоким…
Был он жёстким, порою жестоким —
Вождь народный Иосиф стальной.
Но пройдя сквозь грозу и потоки, —
Он мир спас от бациллы чумной.
Ни поезд жизни, ни телега…
Ни поезд жизни, ни телега
Не довезут нас до мечты.
Попутно угостят ночлегом —
И сбросят где-то у черты.
Я люблю увядающих женщин…
Я люблю увядающих женщин
За смиренье и грусть красоты.
Я люблю их цветущих не меньше:
Мне они греют плоть и мечты.
По-апрельски то зябко, то парко…
По-апрельски то зябко, то парко.
Мы лениво по парку идём.
В птичьем гомоне звонком, азартном
Позывные весны узнаём.
Нам наскучили зимние песни,
Мы от белой устали тоски.
По душе нам – весенние вести
И зелёные в роще мазки.
Вот и ты по-весеннему жадно
Озираешь проснувшийся мир.
Да и мне по-мальчишески жалко
Проглядеть этот сказочный миг.
Редеет тополь на моих глазах…
Редеет тополь на моих глазах —
И мне тоскливо безнадёжно.
Как будто зябко опадаю сам
В объятьях осени остылой.
Ты любовалась облаками…
Ты любовалась облаками
Так откровенно и светло,
Что мне подумалось: веками
Картинно небо нас влекло.
Где разрывая притяженье,
Непрочь мы крылья обрести;
И сбросив страха наважденья,
Как в дом, в мир вечности войти
Петербургский апрель
Тусклые, бледные лица.
Мокрый, простудный апрель.
Некогда солнцу пролиться,
Кашляет глухо капель.
Сумрачно в душах, в природе…
Где же прозрачность весны?!
В городе сумерки бродят,
Нас ослепив без вины.
Я не жил, а присутствовал в жизни…
Я не жил, а присутствовал в жизни:
С ранних лет был отравлен тоской.
Я по жизни готов справить тризну, —
И уйти в дальний мир на покой.
Вырица – скучная станция…
Вырица – скучная станция —
Даже скучней, чем дожди.
Здесь не ходил – и на танцы я:
Павловск нас ждал впереди.