А я уже на свой страх и риск вам кофе сварил. Настоящего, а не какого-то там растворимого. Вам молодым оно-то не вредно. Не то, что нам, старикам, – Рутковский дрожащей рукой поставил перед гостем чашку кофе.
– Давайте Александр Григорьевич сразу к делу перейдем.
– А какие у нас, стариков дела? Сиди себе на завалинке, вспоминай былое.
Бенедиктинскому стало не по себе. Уже второй раз дед словно угадывал его мысли. Надо быть поосторожней с этим Рутковским.
– Ну, давайте и мы с вами, Александр Григорьевич, повспоминаем.
– Ну. давайте. Помнится, молодой человек, по телефону вы говорили, что интересуетесь обстоятельствами ареста Ягоды, шахтинского дела и покушениями на Сталина.
– Последним в особенности.
– Ну что ж, считайте, что вам повезло. Покушения на Сталина – мое хобби. В тридцатые-сороковые годы на него была организована настоящая охота. У меня есть уникальные свидетельства и воспоминания о неизвестных деталях известных покушений и неизвестных покушениях вообще.
– Хобби? Разве вы не историк?
– Историком был мой лучший друг ныне покойный академик Рашевский. От него и заразился этим делом. И хотя практически никого из очевидцев уже нет в живых, кое-что мне собрать удалось. А вообще-то сам я – бывший ядерный физик.
– Да, да. Сейчас вспомнил. Маша мне что-то такое говорила.
– Маша, кстати, внучка Дмитрия Яковлевича Рашевского. Именно она вас мне порекомендовала, иначе я бы от этой затеи отказался. Вы уж извините… Подержите пожалуйста, – Рутковский взгромоздился на стремянку, которая издала при этом жалобный писк и потянулся к самой верхней полке. – Вы уж извините меня, молодой человек, но вашего брата журналиста я не люблю. Больно много ерунды вы пишете. Но хотя ваших статей я лично не читал, Маша о вас хорошо отзывалась. Она говорила, вы ведь над полной биографией Сталина работаете.
– Ну, это дело отдаленного будущего.
– Надеюсь, труд ваш не пропадет даром. Главное, чтобы ему доставало объективности. Биография такого человека – слепок целой эпохи. А то сейчас все Сталина только грязью поливают.
Бенедиктинский хотел сказать, все, что он об этом думает, но сдержался. Обидится еще старик и пиши-пропало. Алексей только покивал для видимости согласия.
– Ну да ладно. Приступим помолясь, старик смахнул пыль с папки и положил ее на стол.
У Бенедиктинского защекотало в носу.
– Первое покушение произошло еще в двадцать пятом году, – Рутковский достал какой-то полуистлевший желтый листок.
Журналист, приготовивший свой минисканер, разочарованно вздохнул. Такой артефакт возможно даже его дорогущий Кэнон не возьмет. Ну ладно. Сначала хоть сфотографирую, а потом попробую отсканить – расползется еще.
– Широкой общественности о нем ничего не известно до сих пор. В общем-то, нашего внимания оно особо и не стоит. Покушение было совершенно не организованным. Антанта к тому времени