– Стойте, – подняла руку Айчурек.
Толпа остановилась.
– Не хочешь по-хорошему, Чачыкей! – с обидой сказала она. – Теперь я уведу твоего мужа. Ты станешь брошенной женой.
– Семетей на тебя даже смотреть не станет, – утвердительно сказала Чачыкей.
– Он мой жених, – сказала Айчурек. – По велению Тенгира наши отцы стали белкуда. Святой аксакал кыргызов хан Кошой благословил их стремление породниться. Семетей должен исполнить волю отца, женившись на мне.
– Не надейся, ду-ура-а! – закричала она. – Только через мой труп! Я скорее тебя уничтожу, чем стану делить своего мужа с тобой!
Чачыкей стремительно рванулась к Айчурек.
– Я увезу его Акшумкара! – сказала Айчурек. – Семетей приедет за ним ко мне свататься на Тайбууруле с завязанной хлопковой ватой челкой. Он найдет вату по пути на охоту.
Она взяла в руки глину, почитала проклятие, бросила ее в сторону Чачыкей и исчезла в темноте. У Чачыкей случился припадок падучей болезни. Она упала без сознания с пеной изо рта. Девушки остолбенели от неожиданности, но все же сумели дотащить ее тело до спальных покоев…
Чачыкей встала только через неделю. Семетей не отходил никуда, пока лекари крутились вокруг нее и старались избавить ее от недуга. Как только лекари в один голос заговорили об улучшении здоровья Чачыкей, Семетей приступил к задуманным делам.
Семетей засобирался опять на охоту на побережье озера Ала-Куль. На этот раз он собрал вокруг себя двадцать пять джигитов из сыновей достойных аксакалов и знати, ханов в прошлом. На охоте Семетей хотел обговорить с ребятами, как отомстить за великодушного богатыря и его жоро, которые сложили головы из-за предательского удара в спину от кангайцев, в нарушение условий соглашения. Во главе джигитов красовался широкоплечий Кюлчоро, о нем говорила мать Каныкей, что все его повадки напоминают покойного Алмамбета. Канчоро, сын Чубака, никогда не говорил открыто своего мнения, а всегда оставлял его при себе, точно так же, как и его отец, чтобы когда-нибудь в будущем ударить наповал.
Семетей поехал вперед, взял с собой только Кюлчоро и Канчоро, чтобы подобрать место для охоты и землю для устройства временного аула. Остальные джигиты во главе с сыном Бакая Байтайлаком должны были нагрузить на четырнадцать лошадей необходимую в условиях охоты хозяйственную утварь – походные шатры, казаны, треноги для очага и другие необходимые вещи…
Когда Семетей засунул левую ногу в стремя, Чачыкей схватилась за поводья Тайбуурула.
– Нельзя тебе ехать на охоту, Семетей, – плакалась Чачыкей. – Я еще раз прошу! Остановись!
– Прекрати истерику! – громко сказал Семетей и освободил ногу из стремени. – Хватит! Всю ночь прожужжала мне уши. Займись своими женскими делами. Не вмешивайся в мои дела.
– Нет! – закричала