– На северо-запад!
Хумаюн вскочил в седло и с половиной своих гвардейцев, не отосланных охранять женщин, во весь опор направился на помощь оборонявшимся. Лошади часто вязли в жидкой грязи по самое брюхо. Когда один из всадников попытался пришпорить своего коня слишком сильно, тот споткнулся и упал, сломав застрявшую в грязи заднюю ногу.
Добравшись до места, ставшего линией фронта, Хумаюн увидел, что его люди водрузили хауды на спины дюжины слонов и пустили их в наступление. Защищенные циновками от почти сплошного дождя стрел, некоторые из стрелков сумели ответить и положили в грязь немало людей Шер-шаха. Воодушевленные незначительной победой, небольшие отряды пехотинцев отстреливались из луков, спрятавшись за перевернутые провиантские повозки, заставив людей Шер-шаха укрыться за пятью огромными пушками Хумаюна, которые они перевернули во время первого нападения.
Добравшись до передовой, падишах крикнул своим людям:
– Благодарю, мои храбрые воины! Вы отразили атаку врага. А теперь пришло время вернуть нашу великую пушку. Недостойно позволить Шер-шаху увезти ее. Я поведу вас. Наездники слонов, вперед! Стрелки, прикончите этих наглецов ради меня!
Хумаюн нетерпеливо ждал, когда слоны перейдут в атаку. Наконец они ринулись по грязи – столь быстро, что корзины на их спинах начали сильно раскачиваться, и стрелки в них едва могли стрелять прицельно. Хумаюн махнул всадникам тоже идти в атаку. Достигнув захваченной пушки, он увидел, что отряд стрелков Шер-шаха выбежал из-под защиты одного из больших бронзовых орудий в сторону бежевого шатра, брошенного пехотой Хумаюна. Вдруг стрелки убрали шатер, за которым скрывалась шестая пушка, которую они как-то сумели затащить в шатер и достаточно просушили порох для стрельбы. В этот же миг артиллерист, спрятавшийся за пушкой, поднес к ней фитиль.
С громким залпом и густым белым дымом из пушки вылетело ядро, поразив первого слона Хумаюна прямо в лоб. Смертельно раненное животное свалилось на бок, рассыпав по земле стрелков, сидевших в корзине. Следовавший за ним слон испугался и ринулся вперед, раздавив одного из них. Наездники старались с ним справиться. Слон закинул голову, поднял хобот, испуганно затрубив. Один из погонщиков свалился с его шеи, другому удалось удержаться.
Однако теперь внимание Хумаюна было приковано к выстрелившему орудию. Пушкари отчаянно пытались его перезарядить. Схватив мешок пороха с металлической решетки, где он сохранялся сухим, они засунули его в жерло пушки. Двое пытались поднять металлическое ядро и закатить его следом за порохом. Но Хумаюн успел до них добраться. Склонившись в седле, он почти отсек одному из них руку. Тот упал вместе с ядром, заливаясь кровью. Затем Хумаюн рассек лицо и руку второму пушкарю, когда тот попытался защититься. Развернувшись, пушкарь бросился наутек. Но не успел он сделать и двух шагов, как меч падишаха вонзился ему в шею между кольчугой и шлемом, свалив его