– Так я и не критикую, сделали что надо – и молодцы. Посмотрим теперь изнутри?
– Конечно. Идем внутрь.
– О! А причальная рампа теперь тоже “наверху”?
– Да, по той же причине.
– Интересный корабль получился.
– А кто теперь на нем летать-то будет?
– Как кто? – ответил Лейбович, – Мы и будем!
– С третью экипажа?
– Даже менее того. Есть у нас… Специалисты.
– То есть байки про то, что пилот-маг “вырубил” два линкора лаймов – это не байки?л
– Нет, сеньор Загоруйко. Не байки. Только я вам этого не говорил, а вы… Сами понимаете. Это “одно из тысяч воспоминаний, которые нам с вами вовсе не нужны”.
– Ох, и подволок какой высокий!
– В спецификации было сказано четыре с половиной метра, против обычных трех. Нам это очень облегчило работу.
– Хорошо, хорошо. Вот что, сеньор Загоруйко, я приглашаю вас на церемонию переименования корабля. Ведь он практически новый – значит, и имя должно быть новое.
– А когда, сеньор Лейбович?
– Пока не знаю. Ждем прибытия будущего капитана.
– А парням можно? Ведь это они работали.
– Можно, но ведь это означает определенный допуск, в смысле секретности. Всем, кто хочет поучаствовать, включая вас, “шабашниками” уже не бывать.
– Это в смысле увольнения или…
– “Или”. Это в смысле постоянного контракта. “Парни” ваши к такому готовы?
– Готовы, сеньор, даже спят и видят. Один был против, всего один – но он уже улетел домой.
– Что ж, хорошо. Тогда можно организовать церемонию с привлечением всех “причастных”.
– Общая тревога! Аларм! – взвыла система оповещения. Лейбович и Загоруйко аж подпрыгнули, но на самом деле в систему входили несколько побитые крейсера Рождественского и фрегаты фон Эмдена. Второй раз система взвыла при входе “Санта Марии”, а когда дотащился “Адмирал Бельграно”, даже выть не стала – надоело, наверно. Ну или сигналы “свой-чужой” были наконец-то распознаны.
***
– Ой! Это же летающий гроб! Только с яйцами.
– Менолли!
– Ну сами посмотрите!
– А и правда. Гроб с яйцами. Только все-таки форма не очень.
– Так это и не для человека гроб.
– А для кого? Для хомячка? – засмеялся Фернандо Алонсо.
– Не, гроб для хомячка – это коробка от комма. А это – даже и не знаю.
– Это, наверно, гроб для рыбы хабанзон! Помните, Ник рассказывал?
– Точно!
– Только умоляю, не называйте его “Хабанзоном”, – раздался на общей голос Кортасара.
– В смысле “не называйте”? – удивилась Менолли.
– Так нам ему еще название придумывать! Новое. После такой переделки надо и переименовать, это не “Галадриэль” уже, это непойми что. Я пока ничего не придумал, адмирал Лейбович – тоже.
– А он что, тоже здесь?
– Да, и Узи припожаловал.