– И еще как убила! – вставила Менолли.
– Ну это да. Но война… Нам придется заняться и ей, если мы хотим жить среди вас, но это мне непонятно.
– Думаешь, нам самим это понятно? Люди воюют испокон веков, но так до сих пор и не понимают, зачем. Тот, кто “играет в обороне” – ну ладно, можно объяснить хоть как-то. Но тот, кто нападает?! Ведь очевидно, что погибнут на войне одни, а ее результатами воспользуются совсем другие! И, тем не менее, люди идут на войну. Идут нападать на других людей. Я сама не понимаю этого, Рамота. Может быть, Жан-Клод сможет объяснить. Или Джорэм.
– Может быть, вы просто не хищники? Вот мы – да, и мы ловим свою добычу, когда хотим есть. Но когда не хотим, нам в голову не придет убить для развлечения или “ради идеалов”. Неужели люди похожи на нерассуждающее стадо травоядных?
– Я не знаю, Рамота. Вот я – травоядная?
– Нет.
– А эти “тени войны” – Энрике, Кончита, Жан-Клод, остальные?
– Менолли… Ты права. Они – тоже нет. Они не травоядные. Но почему тогда?!
– Может быть, только по отдельности мы люди, а все вместе мы все-таки стадо баранов, готовое растоптать походя любого, просто оказавшегося на пути. Причем даже и путь мы не выбираем – на то есть пастух и его собаки. Не люблю я людей, веришь?
– Менолли, похоже, это я люблю людей больше, чем ты сама. А ведь я не человек.
– Чего стоит раса, которая любит себя меньше, чем ее любит другая раса?
– Ничего. Решительно ничего. Однако в отношении своей расы ты все-таки несправедлива. Посмотри на своих товарищей, разве они не достойны как минимум уважения? Вот эти самые наши с тобой общие знакомые? Ты всех их знаешь по именам. Я, Менолли, решилась на довольно-таки страшный шаг: я заявила всем драконам Лады-Веды, что именно я знаю, как расселить нашу расу в галактике и принимаю за это полную ответственность перед всеми драконами. Полную. Перед всеми. Мне поверили. И теперь только мне решать, как мы расселимся. Но только я за всё и отвечаю.
– Ты… Ты – решилась на такое?
– Да. Потому что кто-то ведь должен. И это будет сделано.
– Люди убили твоего сына.
– А что, еще двенадцать техов на той палубе убили не люди?
– Другие люди, англичане.
– Тогда почему твоих товарищей убили какие-то “англичане”, а моего сына – люди “вообще”?
– Ты это понимаешь?
– Можно подумать, ТЫ этого не понимаешь! На англичан я обижена. Страшно, смертно. Но… Не на всех. Даже на них – не на всех. У них есть планеты, где они растят своих… Птенцов, да. Я хотела разорить пару таких, но – это было бы неправильно. Пусть они живут. Пусть даже они тоже живут.
– “Экологическое равновесие”?
– Вот ты правильно соображаешь. Если бы мы уничтожили всех хищников, что угрожают нашим птенцам, мы бы сохранили ближайшие кладки. Но потом оказались бы на мертвой планете, где нам нечего есть. И вымерли бы. Давно уже. Поэтому куницу, поймавшую моего птенца, я испепелю. Но не пойду испепелять всех куниц в лесу.
– Ты действительно