Филипп издали видел, как цесаревна Елизавета, грациозно подобрала юбки, протягивая ручку фельдмаршалу, а тот в ответ поклонился, поцеловал пальчики и что-то сказал. Елизавета рассмеялась и кокетливо поправила выбившийся из-под шляпы локон.
По примеру императрицы прочие охотники тоже стали занимать свои места. Следом за Неплюевым и отцом, Филипп взобрался на крайнюю повозку, остановившись чуть сбоку. Взгляды были обращены на центральный ягд-ваген, где находилась царица. Филипп видел, как Бирон что-то сказал обер-егермейстеру, который, в свою очередь, махнул егерям, и те ускакали в лес.
– Сейчас егеря погонят дичь, – пояснил отец. – Стрелять можно только после того, как выстрелит государыня. Первыми бьют с центрального вагена, а мы уж после, когда зверь поравняется с нашей повозкой.
Из леса послышался отдалённый гул, постепенно нараставший и переходящий в сильный, с каждой секундой приближающийся шум. Окружающие начали поднимать ружья.
Неожиданно из полотняного коридора на лужайку перед повозками выскочил олень, за ним пара кабанов и несколько зайцев. Императрица сноровисто вскинула штуцер, прогремел выстрел, и олень, подогнув ноги, упал на колени, а затем медленно завалился набок.
Ошалевшие от ужаса звери заметались по поляне, а из парусинового коридора выскакивали всё новые и новые животные. Филипп увидел несколько волков и стадо диких коз, что бок о бок носились между повозками, не обращая друг на друга внимания. Загремели выстрелы, лужайку заволокло едким сизым дымом. На траве уже лежало немало безжизненных тел, но загонщики продолжали выгонять под ружья следующих смертников, падавших на землю десятками.
Филиппа замутило. Воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, он спустился с повозки и скрылся среди деревьев.
Глава 3. Цесаревна Елизавета Петровна
Филипп не думал, куда идёт, просто старался оказаться подальше от жуткого места, пропитанного запахом пороха, крови и предсмертного безысходного ужаса.
Когда звуки выстрелов слились в глухой отдаленный гул, он решил вернуться к экипажу и уже там дожидаться князя.
Однако это оказалось не так легко, как ему видилось, и спустя четверть часа Филипп с удивлением понял, что заблудился. Он остановился, пытаясь вспомнить, где находилось солнце, когда они шли к поляне. Мимо промчался ошалевший от ужаса облезлый после зимы заяц.
Повезло бедняге. Вот только надолго ли…
Сосредоточившись, Филипп всё-таки вспомнил, в какую сторону двигался, прикинул направление и пошёл, рассчитывая выйти на тропу, по которой проходил вместе с отцом.
Вскоре неподалёку послышался неторопливый стук копыт. Он двинулся на звук и внезапно вывалился из кустов на тропинку прямо перед лошадью, ехавшей неспешной рысью.
Красивая породистая кобыла испуганно вскинулась на дыбы, захрапела и шарахнулась в сторону.