Она взглянула лукаво:
– Ну, будем считать, что теоретику вы усвоили, перейдём к маневрам. Разрешите пригласить вас на первый танец, ваше сиятельство. – И она склонилась в изящном реверансе.
Как ни странно, после первого танца напряжение немного отпустило Филиппа. Кажется, все мысли и чувства крупными буквами были написаны у него на лбу, во всяком случае княгиня читала их виртуозно.
– Ну вот и чудесно, – шепнула она, – теперь я представлю вас Репниным.
И бал потёк своим чередом. Филипп пригласил одну из девиц Репниных, затем другую. Волнение улеглось настолько, что он стал вглядываться в мелькавших, точно в волшебном калейдоскопе, дам, в надежде увидеть нежное лицо юной графини Тормасовой. Но гостей было слишком много, и Филипп понял, что вряд ли сможет найти её, разве только встретит случайно, как тогда в театре.
Одна из дам невольно притягивала взгляд. Высокая, статная красавица с лилейной кожей и чёрными очами. Она явно знала, что прекрасна, что все любуются ею – в танце шла королевой, принимающей благоговение подданных. Кавалеры вились вокруг неё напудренным душистым роем.
– Отчего вы не танцуете? – спросили рядом.
Филипп обернулся и увидел Андриана Ивановича Неплюева.
– Я почти никому не представлен, – признался Филипп.
– Не беда, – отозвался Неплюев приветливо. – Кого вы хотели бы пригласить? Я вас представлю.
Филипп замялся. Адриан Иванович понимающе рассмеялся:
– Глаза разбежались? Да, сударь, здесь истинный Эдемский сад.
– Скажите, кто она? – Филипп указал глазами на черноокую красавицу.
– У вас преизрядный вкус! – рассмеялся Неплюев-младший. – Выбрали богиню. Сия Венера – Наталья Фёдоровна Лопухина, статс-дама Её Величества. Сердец порушительница и предмет ревнования всех Евиных дщерей. Желаете быть представленным?
– Нет-нет, что вы! – Филипп смутился.
– И правильно, – добавил Неплюев уже без улыбки. – Позвольте совет на правах более старшего и искушённого: держитесь от подобных особ подале. Знакомства с оными чреваты многими печалями. К тому же красавица сия горда безмерно и прочих разных за людей не считает.
Видя, что Филипп окончательно смешался, Неплюев вновь взял лёгкий тон:
– Покуда не надумали, кого пригласить, идёмте, я вас представлю моей сестре, Марфе Ивановне, девице во всех смыслах достойной.
И Филипп был представлен стайке барышень, оживлённо щебетавшей неподалёку.
Постепенно напряжение спало окончательно, он стал двигаться и чувствовать себя почти свободно.
Во время полонеза внимание Филиппа