Свой хлеб. «Каждый человек – это своя история жизни». Леонид Афанасьевич Иванов

в казаков полетели камни, палки и даже большие кирпичи из дорожной брусчатки. Но старший есаул пришпорил своего коня, и вся сотня устремилась за ним. И вот она, бунтующая толпа народа, зажала казаков в кольцо, требуя переходить казаков на их сторону. Но казаки не гражданские, им выплачивают денежное пособие, чтобы они поддерживали порядок в стране и защищали своих граждан от внешнего врага. Поэтому, сотник, получив от высшего руководства, навести порядок и разогнать собравшуюся, доведенную до отчаяния толпу, не применяя оружия. Поэтому в ход сразу пошли нагайки. Первые стоны и крики, получивших чувствительные удары нагайками людей, еще больше раззадорил толпу. И вот уже со стороны бунтующих послышались отдельные выстрелы, подогревающих эту толпу заводил – организаторов этого бунта. Люди, а это именно такие же, как он, люди упрашивали власть дать им заработать на хлеб насущный. Они не пытались украсть у хозяина, а хотели нормально заработать, но были обмануты, то есть, оставлены без оплаты своего труда, лишая возможности выжить им и их семьям. И вот уже толпа ревела, стаскивая с коней казаков. Отбирала нагайки.

      Потеряв нагайку, кто – то из старых казаков пустил в ход шашку. Потекла кровь. Появились убитые. На помощь поспешили другие казачьи сотни. Выстрелы, истошные вопли и крики раненых как с одной стороны, так и с другой стороны, заставили народ обратиться в бегство. Разгоряченные казаки, настигали эту обезумевшую от страха и ужаса толпу и своими нагайками, наносили людям чувствительные раны.

      Батя и брат, окружив Ивана в свое кольцо, заставляли его работать нагайкой, иначе разъярённая толпа стащит тебя с коня, тогда точно наступит конец. Не понимая, что делает, Иван усердно работал нагайкой. Видать больше от страха, чем от махания нагайкой, вспотела спина, сковывая каждое движение рукой.

      Когда этот кошмар закончился, и сотня снова собралась в боевой строй, слова говорившего что – то есаула не доходили до сознания Ивана.

      Через три дня все утихло, и сотня отправилась домой. Наши потери составили: один убитый и пятеро раненых.

      Вроде и не война, а потери есть.

      Горемычная вдова и облепившие её дети, посылала кому – то проклятия. Но что проклятия, убитого не вернешь. Как объяснить детям, что отца больше нет, и никто не возьмет их на свои сильные руки, не погладит по вихрастой головке маленького сына, не принесет от зайца гостинца.

      По возвращении домой, Иван решил покончить с воинской обязанностью. Но не тут то было. При первом же заикании об этом, был отправлен в карцер, на исправительные работы. В карцере то и засела в его молодую голову опасная идея: «Бежать»!

      «В станице ему жизни не дадут. Да и потерять жизнь в молодом возрасте», – такая перспектива Ивана не устраивала.

      После отбывания наказания, отправился с матерью на полевой стан, где началась страда.

      Страда

      К концу июля созревали хлеба. Наступало время жатвы.

      Рожь начинали жать