Уж лучше я – смотрел бы сквозь неё!..
Ах, почему рождён я – не поэтом?..
В глубоком чёрном небе
В глубоком чёрном небе звёзды светят,
гуляет по балкону лёгкий ветер.
И, глядя на рассыпанные свечи,
тоскует одинокий человечек.
И думает чудак – вполне серьёзно, –
о том, что под ногами – тоже звёзды,
и в центре бесконечности хрустальной
быть одиноким – вовсе не печально.
От этих странных мыслей человечку
вдруг снова почему-то станет легче.
К тому же, очень близко, по соседству,
Земное неустанно бьётся сердце.
Опять представив, как оно красиво,
вбирает человек Земную силу.
На звёзды глядя, он простится с болью, –
наполнив душу нежностью, любовью…
Растаяли меж звёздами заботы.
А утром человечку на работу.
В неё уже не в первый раз влюблённый,
уходит он с балкона обновлённый.
И думами полны о том же точно
другие человечки этой ночью.
И кто-то вывод сделает несложный:
быть одиноким – просто невозможно!..
В глухомани под Норильском
В снегах колючих протоптали путь неблизкий,
судьба незрячая с конвоем нас вела.
И вот осели в глухомани, под Норильском,
и нету света с неба, в душах нет тепла.
У всех от прошлого – нескладные осколки,
плюс к ним – баланда, нары, вышки и штыки.
И мы теперь живём, как северные волки,
и то и дело скалим злобные клыки.
А дома – жёны, дети, матери страдают
в тисках печальных бесконечного поста.
Рубли добытые – как снег апрельский тают,
в глазах навеки поселилась пустота.
Навряд ли явится на Божий свет мессия,
чтоб от Москвы пройти до дальнего села.
В полярной ночи утонула вся Россия,
как будто в небе солнца нет, и нет тепла.
Сейчас бы водки двести грамм, а лучше – виски,
чтоб ненадолго приукрасить серый век!..
Но мы… застряли в глухомани, под Норильском,
и лучший наш напиток – горький белый снег.
В городе жара
Летний полдень, и от зноя изнывающий народ,
в камень города безжалостно закованный,
то к мороженому рвётся, то водичку жадно пьёт,
грустно в тень ползёт почти организованно.
Кто по улицам болтается, как мы, средь бела дня?..
Если день – не выходной, – обычный, будничный.
Чем-то граждане вокруг слегка похожи на меня,
проходящего неспешно мимо булочной.
Отпуск близится к финалу. Лишь четыре светлых дня,
и работа, бесконечно надоевшая,
окружив забором, вновь потянет жилы