– Нет, – дрожащим от слез голосом отвечаю я.
Мы не в «Охотном ряду». Это уж точно. «Охотка» открылась два года назад – вожделенное место для покупок. Я езжу туда с подругами из школы как в роскошный музей, где мы можем себе позволить только облизывать витрины магазинов и хотеть, хотеть, хотеть. Когда-нибудь мы станем так богаты, что сможем позволить купить себе в «Accessorize» все эти кричащие безвкусные сумки из полиэстера и дерматина, пластиковые заколки китайского производства, шарфики из синтетики и даже туфли из кожзама. О, какими же счастливыми мы будем с многочисленными пакетами в руках! Радостно смеясь, мы продефилируем мимо охранников в ближайший Макдак и обмоем наши покупки шоколадными молочными коктейлями, закусив их двойными чизбургерами!
– Ну, так что? – возвращает меня в реальность суровый голос матери. – Покупаем или будешь ходить в старой куртке?
– Покупаем, – чуть не плача соглашаюсь я.
Мать поворачивается к продавцу, начинается ее любимая часть программы:
– Так, ну а скидку-то сделаешь?
– Какую скидку? И так продаю дешево! Себе в убыток!
– Ну-ну, конечно. Ты кого обмануть хочешь? Себе в убыток никто не торгует, стал бы ты тут стоять. Навар-то хороший имеешь! Уступи, мы первые твои покупатели. А то удачи тебе сегодня не будет!
– Эй, женщина! Зачем такое говоришь? Зачем слова такие говоришь? – вскипает продавец и выплевывает сигарету на асфальт.
– Правду тебе говорю. Давай скидку, не жадничай.
– Ты жадная! Нельзя такой быть! Ребенка своего расстроила! Ничего тебе не продам!
Внутри меня еще теплится надежда. Не продавай, пожалуйста, прогони нас, не продавай ей ничего!
– Ничего не продашь нам и за день ничего не продашь. Мы отсюда не уйдем. Будем тут стоять и всем говорить, чтобы у тебя ничего не покупали.
– Зачем такая злая женщина ты? Да сделаю я тебе скидку, сделаю!
Далее идет маленький спор по поводу конкретной суммы, но уже беззлобный, смешливый, спокойный. Наконец, мать и продавец расстаются, довольные друг другом. Он обмахивает полученными от матери деньгами остальные пальто, мать, искренне улыбаясь, желает ему на прощанье:
– Удачи и хорошей торговли!
– Спасибо, спасибо!
Мы отходим чуть поодаль, мать сует мне сверток с пальто в руки:
– На, неси сама свое пальто. Вроде не сильно нас обдурил этот чурка. Конечно, денег таких оно не стоит, но все-таки что-то отбили.
– Мам, там куртки были хорошие. Мне они понравились, – делаю я попытку.
– Какие еще куртки? А почему мне не сказала?
– Я тебя звала, но ты убежала вперед, – обиженно отвечаю.
– Если бы хотела, то докричалась бы, – отрезает мать, – я ничего не слышала.
– Ну пойдем на них посмотрим, – канючу я.
– Всё уже, поезд ушел. Я тебе пальто купила, денег больше нет.
У выхода, как и было обещано, мать покупает мне хот-дог в местной палатке. Я давлюсь им и слезами, проглатываю без аппетита невкусную картонную сосиску, щедро залитую