Только сейчас Скалозуб обратил внимание на двух гномов, маячивших в дверном проёме. Судя по доспехам, подручные Велера были стражами – профессиональными воинами на службе у Короля. Бесцеремонно подхватив его под руки с обеих сторон, крепко сбитые гномы потащили по коридору ошарашенного наследника Дома Среброделов, словно тот был мешком с песком и не более.
– Шевели обрубками, отродий сын! – шикнул вдобавок один из вояк.
Велер задал настолько быстрый темп, что у ослабшего Скалозуба едва хватало сил переставлять ноги, его буквально несли. Мимо проносились одинаковые двери. Все были заперты, оконца зияли провалами в чернильную тьму. Внезапно коридор кончился, они вошли в каморку, служившую жилищем тюремщика. Пожилой гном, вероятно, тот самый, что приносил Скалозубу водянистую кашицу, ухмыльнувшись проводил процессию хмельным взглядом. Несколько бутылок грибной водки, стоявших на небольшом круглом столике, и кучи пустых бутылей на полу не оставляли сомнений в основном времяпрепровождении сторожа. И объясняли невероятную дрожь в руках оного.
Последовали новые коридоры, повороты, вновь коридоры. Скалозуб был слишком поглощён необходимостью хоть как-то переставлять одеревеневшие ноги, чтобы смотреть по сторонам. Поэтому весьма удивился, когда их компания вошла в просторный зал, который располагался сразу за главным входом во дворец Короля. У парадных дверей четверых гномов окружил большой отряд стражей. Велер, не замедляя шага, отрывисто гаркнул пару слов капитану, и процессия направилась к выходу.
Порадоваться, увидев снова высокие своды пещеры, Скалозуб не успел. Несмотря на увеличившуюся численность сопровождающих, они продолжали двигаться в быстром темпе. Сзади Скалозубу с остервенелым упорством кто-то отвешивал пендели. Влекомый под руки пленник даже не мог оглянуться, чтобы увидеть и запомнить обидчика.
Марш продолжался достаточно долго.
Постепенно их стала окружать толпа неопрятного вида гномов, кричащих невпопад кто ругань, кто просьбы… кто-то просто драл глотку, лишь бы что-нибудь поорать. Некоторые из оборванцев вызывающе улюлюкали. Скалозуб с запозданием осознал, что шествует не где-нибудь, а по Кварталу черни! Что его сопровождавшие забыли в сих жутких трущобах, он не рискнул бы даже предположить.
Отряд стражей резко остановился, раздавшись в стороны, и Скалозуба вынесли на небольшой эшафот. Он стоял в центре площади, а вокруг собиралась толпа. Безродные голодранцы всех возрастов таращились и тыкали пальцами в его сторону. Чернь, которую Скалозуб всю жизнь презирал, теперь, словно в отместку, с ненавистью воззрилась на него самого.
Наконец почти вся площадь оказалась заполненной гномами. У большинства был до предела измученный вид, только глаза на исхудавших лицах сверкали яростно и алчуще. Народ жаждал зрелищ и справедливости, в своём, естественно, понимании. И, конечно, прежде всего народу нужен был хлеб.
Но последнего,