Скалозуб внутри весь напрягся. Было нечто тревожное в реакции и словах собеседника, но у него не было ни сил, ни желания докапываться признаний у гнома, который слетел с катушек, по всей вероятности, уже давно и надолго.
Да и, в конце-то концов, о чём может поведать пропивший последние остатки мозгов фантазёр? Что его экспедиция вернулась из похода с волшебными эльфами и теперь гномы заживут счастливо как в старые добрые времена? Что над землёй вновь светит, как там его, солнце? Повсюду снаружи зеленеет трава, и бегают молодые гномихи с огромными сиськами?
Чепуха! Никто никогда не покидал пределов Оплота, никто и никогда не приходил из-за Врат. Отродья Проявленного, должно быть, давно уничтожили всё живое, разве мог хоть кто-то спастись в том аду? Надежда на спасение умерла вместе с Аргомероном, последним человеческим императором, предводителем Союза свободных рас. Всё, что можно сделать теперь – попытаться прожить как можно дольше в разрушенном мире. Но почему, почему же некоторым так и неймётся раньше срока отправиться на тот свет?!
– Кременькан, не знаю и знать не хочу, что там у тебя на уме. Просто приди на нашу свадьбу, лады? А потом… потом хоть заживо замуруйся в своей растреклятой дыре! – Скалозуб поднялся со стула, отряхнув заляпанные чем-то штаны. – Праотец милостивый, куда катится наш Оплот? Похоже, не только Предатель сошёл напрочь с ума.
Оставив Кременькана сидеть в угрюмом молчании, Скалозуб с шумом захлопнул чуть не ударившую его дверь и попытался вспомнить дорогу, которой шёл к хозяйским покоям.
«Наверно, не стоило так поспешно отгонять того хнычущего всё время служку. Ах, забыл замолвить словечко о его бороде. Что ж… пёс с ним, походит годик и без своих трёх волос!»
Решив, что прокрадываться подсобными коридорами ещё и обратно – это уж слишком для столь знатного гнома, как он, Скалозуб сплюнул и нагло попёр прямо к главному входу в имение. Его уверенность и раздражение были столь осязаемы, что никто из встреченных слуг даже не предпринял попытки остановить или выяснить личность редкого посетителя. Гном средних лет у парадных дверей удивлённо заморгал, увидев его, но, задумчиво почесав бороду, выпустил Скалозуба наружу без лишних вопросов.
Выйдя из поместья, Скалозуб глубоко вдохнул грудью воздух. Вряд ли можно было сказать, что тот особо свежее затхлого душка в помещении, однако он почувствовал облегчение. Так или иначе, юный жених решил проблему, из-за которой попёрся в такую даль, хотя странное поведение Кременькана его порядком обеспокоило.
«А чего ещё ты ожидал от старого чудака? – поразмыслил немножечко Скалозуб. – Самоубийственные экспедиции за Врата. Колдовские руны и пиктограммы. Скоро должно быть начнутся разглагольствования про великую силу любви, которая одолеет Проявленного, поможет свергнуть гнусного Короля и вообще…»
Он настолько