Сложно сказать, как много воды утекло с момента его заточения. Иногда Скалозубу удавалось впасть в лёгкую дрёму, но определить, сколько длился сон или период бодрствования он не мог. Все внутренние ритмы сбились, один «день» не отличался от другого, да и были ли то разные сутки? В пещерах, что представлял собой подземный город Оплот, с определением времени и так всё было не столь однозначно, а когда сидишь один в темноте, связь с реальностью теряется окончательно.
Боль в голове постепенно сходила на нет, зато от сидения на холодном полу тело нещадно ломило. Когда бездействие стало невыносимым, Скалозуб принялся ходить по периметру камеры. Ко всему прочему, это позволяло согреться и достаточно сильно устать, дабы вновь задремать.
Иногда к двери подходил гном и кидал в оконце миску с жиденькой кашей, а то и просто с водой. Ни одна попытка перемолвиться с оным хотя бы парой словечек успехом не увенчалась. Только невнятное бормотание с целью забрать пустую посуду, да ругань на «отнимавшего его драгоценное время» узника – вот и весь диалог. Единственным достижением стала возможность перехватывать из дрожащих рук сторожа миски, чтобы те не опрокинулись на пол.
Скалозуб чувствовал, что сходит с ума. Наматывая бессчётные круги по малюсенькой камере, он разговаривал вслух, обсуждая с самим собой разные темы. Сердце съедало беспокойство о Бригитте.
Что с ней? Где она? Всё ли в порядке? Что могло с ней случиться?
Гномиха завладела почти всеми чаяниями несостоявшегося жениха. Даже об отце и Доме он вспоминал гораздо реже, нежели о невесте. А вдруг он больше никогда не увидит её? Не сможет поговорить, поцеловать и обнять? Зачать маленьких гномиков… Подобные мысли заставляли его выть от тоски.
Казалось, минула целая вечность, когда в коридоре послышался топот нескольких пар тяжёлых сапог. Со всей прытью, которую позволяло закостеневшее после очередной дрёмы тело, Скалозуб бросился к двери.
– Эй! Кто там? Прошу вас…
Послышалось бряцание. Похоже, пришедший пытался подобрать нужный ключ. Скалозуб стоял словно вкопанный, дрожа от страха и возбуждения. Живот скрутило в тугой ком, сердцебиение участилось, весь мир для него сейчас сфокусировался на тусклом свете, что пробивался сквозь решётчатое окно.
Наконец что-то щёлкнуло, и дверь резко распахнулась, оттолкнув стоявшего вплотную к ней пленника на несколько шагов. Не сумев удержать равновесие, Скалозуб плюхнулся на задницу, всё ещё слишком растерянный, чтобы понять, что к чему.
Вошедший поднял перед собой светлокамень. После бессчётных дней в практически абсолютной тьме, даже слабый свет камня слепил. Пытаясь одной рукой защитить глаза, а второй потирая ушибленную ягодицу, Скалозуб щурился на силуэт перед ним.
– Скалы несокрушимые! Вы только гляньте! Вот вам и холёный наследничек… – судя по замелькавшим теням, гном покачал