«Кто ты?». Часть 1. Чингиз Алиев

свадьбу в том же кафе, где работала Юля. Собралось на свадьбу много знакомых и незнакомых людей, ели, пили, танцевали – в общем, все было как положено, и под слезы матери и визги сестры Юля перешла жить к нему. Здесь действительно все было хорошо: и квартира добротная, даже лучше, чем у них, и обставлена хорошо. Кое-что, чего, по ее мнению, не хватало, они приобрели. Кое-что Юля привезла с собой. Так что живи да радуйся.

      Совхоз, где они жили, почти примыкал к городу, ходил общественный транспорт. Поэтому Юля не хотела бросать работу в кафе, но Сергей заставил ее это сделать, обещав устроить ее на более почетное и легкое место: нечего, мол, сутками торчать на кухне и собирать подаяния. Проходили дни, месяцы, Юля постепенно привыкла к новому месту жительства. Правда, иногда угнетала безработица, но это было не главное, и она терпела. Ложкой дегтя было одно обстоятельство. Раз в неделю, в основном в субботу или в воскресенье, приходили так называемые друзья Сергея. Это были не те люди, которых она видела в кафе. Это была какая-то грязно одетая, облезлая публика со спитыми рожами. Они вели себя развязано, и только строгий вид Юли заставлял их держаться от неё на дистанции. Поразительно было то, что муж ее все видел, все понимал, но с какими-то робкими словами старался все перевести в шутку, однако не всегда это у него получалось. Оставшись один на один, Юля просила, а то и требовала, чтобы он положил конец этим посещениям, но он всегда уходил от этого разговора, объясняя, что они его товарищи по работе и почти все делают за него.

      – Без них я не получал бы и половину того, что получаю сейчас. Выпивку всегда они приносят сами, а кусок колбасы и соленый огурец, думаю, не жалко.

      Насчет их внешности и поведения он отвечал коротко: «деревенские ребята, что с них взять». Но и это было не главное. Главное было в том, что если за то время, пока эти друзья сидели у них, приходилось Юле заходить в туалет, то муж тут же закрывал задвижку туалета снаружи и уходил. Сколько бы она ни стучала, ни звала его, никто ей не открывал дверь туалета, и она вынуждена была сидеть там полчаса, а то и час.