Два часа ночи. Из дома раздался звонок. Вспоминая эти истории, до сих пор в горле встает ком. Переживать их в тех моментах было в разы сложнее. Этот короткий разговор в корне поменял мою жизнь. Мама сказала, что их с братом выселяют из коммуналки, в которой мы жили.
Там на расстоянии любая новость, связанная с близкими, переносится невыносимо тяжело. Гораздо сложнее, чем какая бы ни было страшная ситуация, когда ты находишься рядом. В зоне, где реально что-то решить или хотя бы просто морально поддержать. Но, когда ты сидишь в лесу и совсем ничего не можешь поделать, потихоньку начинаешь сходить с ума.
Было непросто маме и брату определиться, что делать дальше, потому что я, как старший сын, рядом не находился. Разговор закончился. А с утра на моем теле появилась кровавая татуировка, набитая искусственно сделанной машинкой, каким-то из наших ребят. Ручка, внутрь нее вставляется ржавая струна, которую нужно хорошо подпалить зажигалкой. Берется гелевая черная паста и бьется татуировка.
Тогда для меня появилась единственная цель, к которой я хотел прийти: я должен подняться сам и должен поднять семью. Несмотря ни на что, бедность окружала нас со всех сторон. При всех усилиях и стараниях мы, как белки, крутились в одном и том же колесе.
В набитом знаке был зашифрован смысл – добиться цели. Я понимал, что если в этой жизни ничего не изменю, то слезы моей мамы, моя жизнь, жизнь моего брата будут моим большим провалом.
Мы все живем ради того, чтобы к чему-то идти, и каждый на своем поприще. Гитарист хочет еще лучше играть на своем инструменте. Пианист – стать великим музыкантом. Даже асфальтоукладчик, который любит свою работу, знает, что, хорошо размешивая битум, каждый раз улучшает свой навык. Так или иначе мы ставим себе цели для того, чтобы расти и развиваться. Таков наш геном. Так мы устроены.
Бывает же такое: ночью ты уснул, горя своей целью, а утром она будто бы немножко поутихла. Адреналин и энергия упали за несколько часов сна. Я решил, что лучшее место, где я могу забить татуировку станет левая грудь. Чтобы каждое утро, заходя в ванную и умываясь, я чистил зубы и видел ее. Чтобы она напоминала мне о том, что нельзя сдаваться, я должен идти вперед.
В общем, первый звонок от мамы оказался первым колокольчиком осознания себя беспомощным.
Через два дня раздался второй звонок от моей девушки. На том конце провода я услышал: «Стас, прости, но мы больше не можем быть вместе». Об этом столько анекдотов и историй рассказано, что не дождалась из армии и все в этом духе. Но пережить это состояние пацану в 18 лет тяжело настолько, что тебя разрывает изнутри. Это твоя первая любовь,