– Почему ты не в зале? – тем же тоном спросила знакомая. – Хочешь, чтобы тебя вышвырнули в первый же день?
Он отвел взгляд. Знал, что она наблюдает за его отражением на стекле.
– Я никого из них не знаю. Алан ушел с девушкой, ты – пропала. Садмур странный, а с Джонасом разговор сведется к драке…
– Связался с плохой компанией, а? Не болтай никому о Алане и этой «девушке». Ему нельзя пить, он говорит слишком много, – едва усмехнулась она. – Мне нет дела до того, где и когда ты бродишь. Но запомни: ты пока не войд. И тебе лучше держаться ближе к залу, жилищам. Посещай лишь те места, которые тебе показали. И не лезь в мрачные коридоры, вроде этого.
– Дружеский совет?
– Глас рассудка.
Эйсон пару раз кивнул и подошел к ней поближе, встал у стеклянной стены:
– А почему ты здесь? Одна. В мрачном коридоре из жутких картин.
Девушка промолчала. Лишь прикрыла глаза и приложила руку к боку. На правице чего-то не хватало, и потом Эйс понял – он впервые увидел ее без лайолта. Металлическая игрушка лежала рядом, на подкладке расстегнутого тренча, а рядом с ней блестело стеклышко какого-то шприца с остатками мутной жидкости. Там же лежало серебряное плетиво заколки-кобры. Распущенные волосы Лиз смотрелись теперь чуть более объемно.
Его всегда удивляли возможности лайолта. Металлическая перчатка девушки с острыми короткими когтями и так могла служить хорошим оружием, а с возможностью выпускать режущие потоки ветра и вовсе являлась незаменимым инструментом. Магия. Настоящая магия, впервые увиденная им. Ригер не рассказывала, как это работает, в пути упомянула лишь, что не является магом, и творить это без катализатора, коим являлся лайолт, она не сможет.
Парень невольно сглотнул: правая рука Элизабет, оголенная по локоть, была покрыта неестественными жилками, а в восьми местах симметрично из плоти выступали черные подобия срезанных металлических штыков.
– Не пялься, – шикнула девушка.
Он поспешил отвести взгляд к картине с розами. Существо на ней изменило позу, став выглядеть еще менее опасным.
– Тебе больно? – невзначай спросил парень.
Усмешка. Эйс присел на корточки, откинулся спиной на стену:
– Я не дурак, Лиз, – произнес он. – Ты ни за что не позволила бы найти себя, если бы не хотела поговорить.
– Думаешь, что знаешь меня?
– Этого я не имел ввиду.
– Вот и сходи-ка вместе со своей логикой в ту «картину», – процедила та.
– Прости… – выдохнул Эйс, хотя не до конца понимал, за что извиняется.
Ее что-то пожирало изнутри. Ему было знакомо это чувство. Одиночество тоже бывает разным. Иногда ты никому не нужен. А иногда – никто не нужен тебе. Он колебался, к какому из типов отнести Лиз. Потом поднялся на ноги, частично сфокусировал непослушные глаза и уже было отправился