Честно говоря, чувствовал я себя довольно отвратно. Из ушей тек расплавленный воск. Некоторые участки туши вполне годились на стейк средней прожарки. Рожа выглядела так, словно я недавно повстречался с кирпичной стеной… потому что я с ней действительно повстречался. Во рту был медный вкус крови, и, кажется, я с каждой минутой все сильнее ненавидел музыку. И заодно куропаток.
Я повернулся к Гроуверу:
– Ты знал, что эта тварь умеет превращаться в птицу?
– Э-э-э… да. Но я, типа, забыл.
– Отлично! – подытожил я и пнул тарелку с мексиканской едой. – Может, попробуешь в следующий раз вызвать что-нибудь более полезное?
– Прости, – пробормотал Гроувер. – Я когда нервничаю, всегда есть хочу. Так что мы станем делать теперь?
Я устремил взгляд на вершину Таймс-Тауэр.
– Золотая девчонка выиграла первый раунд. Посмотрим, за кем будет второй.
Вам, наверное, интересно, почему я снова не заткнул уши воском. Во-первых, у меня его больше не осталось. Во-вторых, когда воск плавится и вытекает наружу, это больно. Ну и, возможно, какая-то часть меня принялась выступать: «Какого черта, я же полубог! На сей раз я буду готов. Неужто мне слабо справиться с какой-то там музыкой?»
Гроувер заверил меня, что раскусил лиру. Никаких больше блинчиков и кирпичей с неба. Мое дело было за малым: разыскать келедону, застать ее врасплох и отвлечь… а вот как – этого я пока и не придумал.
Короче, мы доехали на лифте до последнего этажа и нашли лестницу на крышу. Жалко, что я летать не умею – увы, среди моих талантов такой не числится, а мой знакомый пегас Пират в последнее время на зовы о помощи не отвечал. (Весной он делается немного рассеян и все рыщет по небесам в поисках хорошеньких самочек своего вида.)
Наверху обнаружить келедону особого труда не составило. Уже в человеческом обличье она стояла на краю крыши, раскинув руки, и оглашала Таймс-сквер собственной версией знаменитой «Нью-Йорк, Нью-Йорк».
Терпеть эту песенку не могу. И не знаю ни одного настоящего ньюйоркца, которого бы от нее не тошнило. Но могу вам сказать, что в исполнении нашей героини я возненавидел злосчастный хит еще в сто раз сильнее.
Как бы там ни было, а беглянка стояла к нам спиной. Это давало какое-никакое преимущество. Меня так и подмывало подкрасться сзади и столкнуть ее с парапета, но пользы в этом не было бы никакой: чертовка сильна, в прошлый раз мне ее и с места сдвинуть не удалось. Кроме того, что мешает ей тут же превратиться в птицу и… Так, минуточку. В птицу, говорите?
В голове зашевелилась идея. Да, представьте, и у меня бывают моменты просветления.
– Гроувер, – прошептал я, не оборачиваясь. – Ты можешь этой лирой вызвать птичью клетку? Только действительно крепкую, из небесной бронзы?
Сатир