Уже в сумерках, возвращаясь домой и пребывая в восторженно-обалделом состоянии, мыслями вся еще в фильме, Норма Джин следовала и другим наставлениям матери – «иди быстро и уверенно, показывай, что твердо знаешь, куда идешь, держись поближе к фонарям и краю тротуара. В глаза никому не смотри и, если кто предложит подвезти, отказывайся, всегда отказывайся».
И со мной ни разу ничего не случилось. Это я точно помню.
Потому что она всегда была со мной. И он – тоже.
Темный Принц. Если он где и был, так только в кино. Чем ближе к «Египетскому театру», напоминавшему кафедральный собор, тем чаще стучало сердечко. И первый взгляд на него – еще снаружи. Лицо на афише, красивые глянцевые фотографии за стеклом, словно картины в музее. Фред Астер, Гари Купер, Кэри Грант, Шарль Буайе, Пол Муни, Фредрик Марч, Лью Эйрс, Кларк Гейбл.
А на экране он просто исполин, и так близко: руку протяни – и коснешься, ну почти! Говорит с другими людьми, обнимает и целует красивых женщин и все равно принадлежит только тебе. А эти женщины, они тоже совсем близко, их тоже почти что можно потрогать, они – твое собственное отражение в волшебном зеркале, твои Волшебные Друзья, заключенные в чужих телах, и лица их по загадочной причине выглядят как твое лицо. Или как лицо, которое однажды станет твоим. Джинджер Роджерс, Джоан Кроуфорд, Кэтрин Хепберн, Джин Харлоу, Марлен Дитрих, Грета Гарбо, Констанс Беннетт, Джоан Блонделл, Клодетт Кольбер, Глория Свенсон. И, словно сны, которые снятся один за другим и сливаются в один сон, их истории сливаются в одну. Веселые незамысловатые мюзиклы, печальные драмы, бурлескные комедии, саги о приключениях, войне, древних временах – видения, в которых появлялись, исчезали и снова появлялись все те же выразительные лица. В разном гриме и разных костюмах, с разными судьбами. И там был он! Темный Принц.
И его Принцесса.
Где бы ты ни была, я тоже буду там. Но в школе это не всегда получалось.
В бунгало на Хайленд-авеню обитали преимущественно люди взрослые. Исключение составляла лишь кудрявая малышка Норма Джин, и все соседи в ней души не чаяли. («Хотя, конечно, не слишком тут подходящая атмосфера для детей, иногда такие типы ошиваются», – сказала как-то Глэдис одна из соседок. «Как это понять, „типы“? – несколько раздраженно осведомилась Глэдис. – Все мы работаем на Студии». – «Именно это я и хотела сказать, – рассмеялась женщина, – все мы работаем на Студии».) Но в школе детей было полно.
Я так их боялась! Особенно волевых ребят. Чтоб одержать над ними верх, надо было действовать быстро. Второго шанса у тебя не было. Без братьев и сестер ты совершенно одинока. Ты здесь совсем чужая. Наверное, я страшно старалась им понравиться, так мне теперь кажется. А они придумали мне прозвища: Пучеглазая и Головастик. Я так и не поняла почему.
Глэдис говорила друзьям, что «ей покою не дает низкое качество