«Должно быть, это они, – подумала она. – Если нет, то мы пропали. Но единственный способ убедиться в этом – подойти ближе».
Она пригнулась еще больше и медленно двинулась вперед. Теперь она могла слышать негромкие голоса, смешивавшиеся с уханьем сов и шуршанием мелких грызунов, бегавших в темноте.
– … после трех, – она различили последние два слова.
– … галопом, – тут она узнала голос Босуэлла.
Она встала и пробежала последние двадцать ярдов. Лошади забеспокоились, а мужчины обнажили мечи.
– Босуэлл! – громко прошептала она. – Все в порядке!
Потом сильные руки подхватили ее, перенесли через ограду, и она снова услышала голос Босуэлла:
– Слава Богу и всем демонам!
Там еще присутствовали Артур Эрскин и лорд Стюарт из Тракуайра, конюший Марии, а также капитан стражи и ее слуга Бастиан Паже. Слишком мало лошадей.
– Вы поедете со мной, – сказал Эрскин.
Кто-то снова поднял Марию – это был Босуэлл – и усадил за спиной Эрскина.
– В Сетон-Хаус, – скомандовал Босуэлл. – Там нас ждут двести человек. На рассвете, когда сменится стража в Холируде, мы будем уже далеко.
Судя по голосу, он казался одновременно рассерженным и довольным.
– Вы сможете выдержать дорогу, Ваше Величество? – неожиданно обратился он к Марии.
– Я должна, – ответила она. – Мне не остается ничего иного.
Он коротко кивнул, но она заметила, как его зубы блеснули в улыбке.
– Тогда вперед!
Лошадь Эрскина рванула с места, и Марии пришлось вцепиться в седло, чтобы удержаться от падения. Большой живот мешал ей обнять Эрскина сзади, и она то и дело начинала соскальзывать вбок. Почувствовав это, Эрскин замедлил ход.
– Быстрее! – крикнул Дарнли, поравнявшись с ними. Ветер прикоснулся к ним длинными холодными пальцами. – Нас преследуют, я уверен!
Он наклонился и хлестнул свою лошадь.
– Я не могу ехать быстрее, это навредит ребенку, – ответила Мария. Стук подков подчеркивал каждое слово.
– Это не имеет значения: если он умрет, мы сделаем другого! – крикнул он в ответ.
– Тогда оставь меня и спасайся, – сказала Мария, и он последовал ее совету.
«Его нельзя даже ненавидеть, – подумала она. – Он находится за пределами жалости, за пределами любых человеческих чувств».
Босуэлл бросил на нее быстрый взгляд, но она не нуждалась в жалости или презрении и ожесточилась на него за то, что он услышал их разговор с Дарнли. Она повернула голову, но при этом смотрела прямо перед собой. Тряска и стук копыт болезненно отдавались в ее животе.
«Бедный ребенок, – подумала она. – Матерь Божья, защити его!»
Она оглянулась во тьму. Их никто не преследовал.
Ночь по-прежнему была совершенно темной, и когда они галопом скакали к заливу Форт,