– Таненбаум переключился на политические убийства?
– А кто Вам, подполковник, сказал, что это убийство политическое, и с чего Вы решили, что этот самый Таненбаум был непричастен к «мокрым»[2] делам? Мы же о нём мало что знаем. Возможно, у него целая сеть исполнителей заказных убийств в различных точках нашей необъятной Родины.
– Вы правы, возможно, убийство Воронцова не связано с его политической и профессиональной деятельностью, возможно, имеет место банальный «бытовой заказ».
– Вот Вы с этим и разберитесь.
– Это приказ?
– А разве я когда-то Вас о чём-то просил? Работать будете, как всегда, один и, как всегда, не афишируя свою деятельность для широких народных масс и, разумеется, всё, что добудете – не для печати. Докладывать будете только мне.
– Я так понимаю, что моя командировка в Москве затягивается на неопределённое время?
– А Вас, подполковник, что, на Кавказ в родной аул потянуло?
– Да не особо, – сознался я, вспоминая изведанное на собственной эпидерме[3] знаменитое «кавказское гостеприимство». – Если разрешите, я хотел бы кое-что уточнить.
– Что именно?
– Помните, когда Вы отозвали меня с берегов Чёрного моря, то спросили, что я знаю об алмазах?
– Я, подполковник, хоть и имею за плечами выслугу лет равную вашему возрасту, но, к счастью, склерозом не страдаю, поэтому все распоряжения отдаю в трезвом уме и здравой памяти.
– Означало ли это, что я должен был получить совершенно другое задание?
– Возможно.
– А когда Вы узнали, что у меня свиданье с дочерью ныне покойного Воронцова, то неожиданно прервали встречу и даже предоставили мне свой персональный автомобиль, чтобы я успел на свидание.
– Вас что-то смущает?
– Откровенно говоря – да! Если сопоставить наш разговор об алмазах и моё знакомство с Екатериной Воронцовой, то невольно напрашивается вопрос: а не предусматривало ли моё несостоявшееся задание разработку отца Екатерины, Николая Аркадьевича Воронцова, в плане контрабанды алмазов?
– Я же Вам, подполковник, сказал, что дело о контрабанде алмазов закрыто. В нём нет никаких неясностей.
– Сейчас, после трагической гибели Воронцова, дело, возможно, и закрыто, потому что со смертью предполагаемого главного фигуранта не осталось никаких неясностей.
– Какой ответ Вы, подполковник, хотели бы от меня услышать?
– Правдивый.
– В нашем