В воскресенье рано утром меня разбудил звонок. Это был тот редкий случай, когда я проснулся в своей постели один. Накинув халат и бормоча проклятья на голову раннего визитёра, шаркая шлёпанцами, я направился открывать дверь. К моему большому удивлению, на пороге стоял тот, кого я меньше всего хотел бы видеть в это раннее воскресное утро: Семигайлов Мишка. Он был собран, решителен, и напоминал сжатую до крайности пружину, а на его умном лице крупными буквами проступало слово «месть».
– Надо поговорить, – решительно заявил дипломат.
– Уверен? – глядя на него сверху вниз, уточнил я.
– Более чем, – заверил меня незваный гость и, отодвинув меня в сторону, не снимая обуви, прошёл в квартиру.
Меньше всего мне сейчас хотелось бы драться со старым товарищем, тем более что Мишка значительно проигрывал мне как в весе, так и в физическом развитии вообще. Это была бы не драка, а «избиение младенцев». Это понимал и сам визитёр.
Пройдя на кухню, он без приглашения сел к столу и неторопливо закурил. Примерно минуту он курил молча, сбрасывая пепел в пустую кофейную чашку.
– Ты о чём-то хотел поговорить, – прислонясь к косяку, вежливо напомнил я ему.
– Подождёшь! – грубо ответил дипломат, не глядя на меня. Я ждал. Когда сигарета догорела до самого фильтра, он утопил окурок в кофейной жиже и впервые взглянул на меня:
– В тот день, когда я узнал, что Катерина ночевала у тебя, моим самым первым и естественным желанием было набить тебе морду! – произнёс он сквозь зубы.
– Будешь пробовать или поверишь мне на слово, что ни к чему это хорошему не приведёт? – спросил я, не меняя позы.
– К моему великому сожалению, ты прав, но врезать тебе очень хочется, даже сейчас!
– Знаешь, Мишка, я, конечно, негодяй, и, возможно, пару оплеух заслужил, но я не Христос, и если меня бьют по правой щеке, я в ответ бью ногой в промежность, а не подставляю левую щёку.
– Ты не просто негодяй, – процедил Семигайлов, – ты самодовольный негодяй! Ты даже сейчас красуешься и при этом уверен, что ничем не рискуешь! А ведь я мог задействовать свои связи, и тебя убрали бы из Москвы в два счёта!
– Не получится, – грустно улыбнулся я. – Вот уже четыре месяца, как я не служу в Москве. Осмелюсь напомнить: я здесь в командировке, а «порт моей приписки» – город Минеральные Воды.
– Ты хоть понимаешь, что разрушил мою жизнь?
– Нет! Я только приблизил концовку твоей любовной драмы: у тебя с Воронцовой всё равно ничего бы не получилось.
– Тебе видней! – хмыкнул Мишка. – Ты же у нас эксперт по этой части – «офицер для сугубо интимных поручений»!
– Я даже не уверен, что у меня с ней всё сложится, – продолжил я, пропустив его колкость мимо ушей. – Катенька относится к категории женщин-кошек. Она красива, умна, грациозна, но у неё нет и не будет хозяина. В этой жизни она гуляет сами по себе, и если даже греется возле чьего-то очага, то поверь мне – это ненадолго.
– Тогда зачем ты с ней связался?
– Затем