И вот показался более чем шестидесятисаженный[44] холм Монмартр – возвышенное предместье Парижа. Последний рубеж его обороны!
– Вот Париж! – кричали солдаты. – Здравствуй, батюшка Париж! Ох и расплатишься ты с нами за матушку-Москву! – и ускоряли марш…
29 марта[45] 1814 года 8-й, 9-й и 10-й корпуса армии графа Ланжерона шли в боевом порядке колоннами. За егерями 8-го корпуса следовала рота Ругожицкого. Его батарея била по неприятельской кавалерии и пехоте, стоявших с несколькими пушками у подножия Монмартра.
Вдруг рядом с батареей, вырвавшись из густого порохового дыма, появился верховой гусар и, сорвав кивер, замахал им, что-то крича. Серые доломан и ментик с белой опушкой, а также красные чакчиры[46], воротник и обшлага выдавали в нем гусара Сумского полка, который, под командованием храбрейшего Александра Сеславина, тоже сражался на Монмартре, недавно разгромив французскую батарею у Тронной заставы, Барьер дю Трон. Прислуга этой батареи состояла из студентов Политехнической школы. Студиозусы защищались мужественно, и лишь после упорного боя, изрубив всю прислугу, атакующие захватили четырнадцать орудий. А затем сумцы отправились на Монмартр, помогать взять последнюю высоту обороны.
«Курьер с каким-то известием, – догадался Ругожицкий. – Может, сообщит, что мусью сдались?»
Огляделся и покачал головой: нет, в направлении деревень Ля Вилет, Пантен и возвышенности Роменвиль, куда тянулась линия обороны французской столицы, все было затянуто дымами выстрелов. Да и вокруг еще постреливали.
Ругожицкий ответно махнул гусару. Тот подскакал, нахлобучил кивер, осадил своего гнедого, отдал честь:
– Подпоручик Сумского гусарского полка Державин с поручением из штаба! Приказано передать: на церкви Святого Пьера семафор установлен. Будьте осторожны, не сбейте! Он нам пригодится, чтоб весть о нашей победе Бонапарту послать!
И расхохотался.
«Да совсем мальчишка! – удивился Ругожицкий. – Даром что усы отрастил! Небось годов шестнадцати в войско сбежал! Однако с чином, молодец!»
Между тем подпоручик Державин на мальчишку походил все меньше, «старея» на глазах: темно-русые волосы и усы его побелели, как побелели и кивера, и волосы у всех остальных, кто находился на холме Монмартр, на котором издревле, еще со времен римлян, добывали гипс, перемалывая его на множестве мельниц, стоявших там и сям. Некоторые были разрушены снарядами, а некоторым посчастливилось уцелеть.
Ругожицкий, конечно, слышал, что на башне церкви Сан-Пьер-де-Монмартр, Святого Пьера Монмартрского, лет двадцать назад установили первый семафор, впоследствии называемый оптическим телеграфом: чудо немыслимое, с помощью которого можно было мгновенно передавать сообщения на огромные расстояния! Рассказывали, будто чуть ли не вся Франция такими семафорами-телеграфами уставлена и даже в Россию Наполеон передвижной телеграф