Пустота. Том Смит

сейчас уже как-то странно пытаться запугивать меня невыученными уроками и принудительной дрессурой. Стыд – детское чувство, прилипающее к тем, кто соглашается принимать чужие правила игры. Взрослые вырабатывают в себе толерантность к одиночеству. Стремление нравиться и соответствовать перестаёт превалировать. Никто никогда не примет меня настоящего, даже не попытается добраться до сути, не отводя взгляд. Какая досада. Не очень-то и хотелось, да и я вас тоже… Платой за такие изменения обычно становится огромная чёрная дыра внутри, но это путь к свободе и всё равно лучше, чем стать пустым местом целиком. Видимо, мне приготовили кошмар поинтереснее.

      Попытаю счастье со второй лестницей. Двери, двери. Вместо ряда окон стена, пожирающая весь свет. Декорации прекрасны: синяя краска, потёртый пол. Прошлое перезаписывается, в том числе, под воздействием эмоций… Под воздействием новых обстоятельств… Под воздействием чего угодно и кого угодно. И что тогда из всего этого правда? Оригинал или обновлённая версия? Кажущееся становится настоящим. Настоящее только кажется. Хаоса обязательно должно быть больше, чем порядка. Должно ли?

      Кое-как можно переместиться на первый этаж. Ловушка? Скорее всего да, посмотрим.

      Немного обезьяньей ловкости – связь с предками. Внизу темнее. Много поломок, разрушения. Погнутые перила выдерживают с трудом. Вхождение во тьму не доставляет ни малейшего удовольствия, тело реагирует моментально. Когда выбор сделан, собственные механизмы оповещения и защиты не дадут спутать отброшенное с принятым. В нас ещё живо животное начало: чувство опасности заставляет внутренности содрогаться, кровь бежит быстрее и бьётся толчками. И оно пришло.