Он был одним из тех патриотов, каких мало осталось. Он пылал любовью к своему родному языку, нынче загнанному и униженному. Он любил свою родину со всем пылом своей юной души. Изучал чешскую историю с самого детства, знал своих предков и все их заслуги. Гроза настигла его когда тот был на Малой Стране и перешёл Карлов Мост, тут и разразился сильный ливень. С тёмных туч громыхало, сверкало и лило проливным дождём. Все разворачивались и разбегались в поисках укрытия под крышами или в подъездах. Перебежав через мост, Антонин заскочил в ближайший дом, где кто-то уже успел укрыться. В проёме под крышей он обнаружил девушку с благородной осанкой и бледным лицом. Когда тучи через мгновение рассеялись и выглянуло солнце, у молодого человека будто и на душе светлее стало.
В тот миг, как Гласивец разглядел ту девушку в блеске солнечного луча, позабыл про всех Бретиславов, Карлов, гуситов и Йиржиков.
С волнением обратившись к девушке он совсем не использовал ставший обиходным немецкий язык. А барышня, хотя по одежде видно была из благородной семьи, ничуть не усмехнувшись, спокойно ответила по-чешски.
Когда же дождь перестал, Бабой Ягой из сказки явилась старая пани, в спешке укрывшаяся от дождя в соседнем доме, и позвав девушку по имени, увела её прочь. Обе ушли через мост.
Он пошёл за девушкой и познакомился с ней. Та уже несколько недель ходила до того дома, в котором он жил, он даже мельком замечал её. Встречались, столкнувшись с ней несколько раз в другом месте, и то в сумраке коридора её дома. Там в первой квартире жила вдова пани Вогнарова, наставница рукоделия. Когда-то та была доброй знакомой покойной матери Гласивца, но не более, хотя временами матушка к той пани заходила. Однажды вскоре после той встречи в дождь на Иезуитской улице, Антонин, сбившись с пути, не застав матушку дома, а нужно было срочно с ней поговорить, пошёл к пани Вогнаровой, и в окошке её дома узрел склонённую над белым полотном девушку своих грёз.
Тогда-то и познакомились они поближе. Ожидая на Карловом мосту, он не смел идти дальше из-за Элишкиной тётушки, а теперь расспросил, когда та начала учиться шить.
Это был возвышенно духовный роман, наполненный таким очарованием и счастьем, что заставил Гласивца совсем забыть про Градчаны.
Но жизнь брала своё.
Матушка Гласивца была бедной, а несчастья с годами множились. Всё, заработанное, она отдавала сыну, работала до последнего, чтобы тот мог учиться. Потом занемогла. Бедствия загнали её до того, что та уже не могла работать. Пришла пора сыну содержать мать. Он брался за всё подряд.
Устроился воспитателем в поместье. А когда вернулся, потерял мать, и Элишки уже след простыл. Как ему объяснила пани Вогнарова, они