А прекрасная скрипка Бенды!
Жена учителя голосила на всю округу, да и комиссия приличная собралась, но чем они могла помочь? От Бенды и след простыл. Едва явившись, почтенная комиссия, так за окном и скрылась. Задачка кто и откуда была неразрешимой. Метель за ночь намела сугробы, уничтожив все следы.
И вот теперь в вертепе все задумались, поглядывая на пустой стул по соседству, размышляя о произошедшем, а в уголке за камнем сидела дочь Яролимека, шкодливо выведывая у маменьки, что дочь учителя Марженка по уши влюбилась в певца, доставившего её семье столько хлопот.
Пока бабы исподволь сплетничали, пустующий стул Подгайского отодвинули, так ничего и не решив. Местный писарь вытащил из-под полы книжечку, по которой читал два вечера подряд. Когда принёс её впервые, рассказал о ней, что это «ни просто мимолётная история, но печатная проповедь, да ещё такая прекрасная, что её стоит прочесть каждому, особенно в нынешнее лихое время».
Та книжка обстоятельно рассказывала о французских путях свободы, и писарь, надев костяные очки, держа на вытянутой руке перед собой книжку, принялся читать вторую главу, которая доказывала, что христианское мировоззрение виновно во всём, что только возможно, и что потрачено, чтобы та часть французской свободы, которая уже существовала, теперь была разрушена. Все набожно прислушались. «Если бы наступило благоденствие и существовала ненависть против наказания лихорадки свободы, а также праведного исправления подобной несправедливости, можно было бы в каждом зажечь огонь подобной веры! Неужели вы не хотите и не способны захватить для себя хоть капельку свободы, чтобы ваша родина и вся чешская земля закрепилась за вами?.. Вас же беспокоят, права всего народа да и ваши собственные. Бейте каждого, кто ограничивает вашу свободу и ваше право.
– Вот и до нас дошло! – глубоко вздохнул Земан.
– Ну да, ясно.
– Слава Богу. Только разок.
– А может и скрыто где.
И минуты не прошло, как дверь в трактир отворилась, и на пороге показался новый гость. Это был мужчина среднего роста, укутанный в тёмно-синее пальто.
За столом «по соседству» удивились.
Все погрузились в свои думы.
С волками жить – по-волчьи выть.
А гость снял пальто, повесил