Ты чуть не сошла с ума. Он был в полной готовности. Ты попыталась выдрать свою дурацкую руку из этой ловушки. Но он не позволил. Он не дал тебе ни одного шанса. У тебя перехватило дыхание.
– Дыши, – сказал он. – Дыши со мной…
И ты задышала. Ты никогда не дышала так раньше. У тебя никогда не было на то причины. И ты испугалась, по-настоящему испугалась и хотела закричать.
– Ты… ты…
Что ты хотела ему сказать? Что он – твой брат? Ты пыталась сопротивляться по сугубо социальным причинам. И мальчишка закрыл твой глупый рот своими губами. Просто не позволил тебе испортить эту ночь твоими глупостями. Он вел тебя за собой крепкой мужской рукой. Уверенно и… талантливо.
Но мерзкий моллюск невозможности сжался глубоко в тебе, на уровне диафрагмы, отравив твою кровь ядом страха, и не позволял отвечать на ласки мальчишки. Ты дрожала от подступающей истерики, глупо хватала его за руки, пытаясь сопротивляться, и совсем не помогала ему. Но он справился сам. Он придушил твоего моллюска своим напором, своей свободой выражения желаний. Он вытащил из тебя то, чего ты даже не подозревала в себе. Ты ведь забыла, что у тебя есть руки, ноги, шея, грудь… И для чего они предназначены. Оказалось, что все, что у тебя есть, предназначено именно для этого – для того, что он с тобой делал. И это не имело ничего общего со всем твоим предыдущим сексуальным опытом. Это было чем-то иным по сути.
Потом ты долго стояла в ванной в совершенно невменяемом состоянии под струями горячей воды, все еще отчетливо чувствуя на себе его руки и все тело. И ты не понимала, как могла поддаться, как допустила… Почему не объяснила ему, что нельзя? Почему не ответила отказом? И поняла, наконец, что он не спрашивал разрешения и не оставил тебе выбора. Он просто вновь изменил твою жизнь. Привнес в нее себя, но уже в новом качестве.
А когда ты вернулась, он уже спал, разметавшись на твоих шелковых простынях. Или делал вид, что спит. В любом случае, это было большим облегчением для тебя, потому что ты все равно не смогла бы произнести ни одного слова. Все слова улетучились из твоей головы, или просто не было еще придумано таких слов. Как в самом начале мира. Как будто здесь и сейчас, этой ночью в твоей спальне началось сотворение мира. Твоего.
Ты смотрела на него некоторое время, на его силуэт, на копну чуть влажных волос на твоей подушке, почти не веря тому, что произошло, потом укрыла его одеялом, задернула плотнее штору, чтобы свет уличного фонаря не падал ему на лицо и не разбудил. Ты ушла в его комнату, и уснула в его постели.
13
Ты проспала. Его уже не было дома. Может, это и к лучшему, подумала ты, потому что совершенно не представляла, как сможешь встретиться с ним взглядом. И как теперь жить в одной квартире? И ты не исключала и даже боялась, что его выгнали с утра из дома те же мысли. Ты так плохо знала его тогда!
Чайник был холодным. Уже остыл, или мальчишка не завтракал? Ушел голодным? Черт! Ты чувствовала себя виноватой. А впрочем, не ври себе: ты чувствовала себя… необыкновенно. И еще тебе было немного страшно. Ты включила на кухне телевизор,